Любовь. Измена. Развод

Поэтому в ночь аварии, когда я сообразил, чей бампер «поцеловал», сначала даже не поверил, что такие совпадения возможны…

22.3

Водитель останавливает машину прямо возле крыльца.

Как только подошва соприкасается с мощеной плиткой, вижу бегущую из-за угла Джену. Овчарка несется мне навстречу и практически сбивает с ног. Скачет вокруг, не забывая испачкать пыльными лапами мои брюки.

— Привет, девочка, скучала?

Взъерошиваю плотную шерсть и присаживаюсь на корточки. Глажу черную морду, получая несколько «поцелуев» в лицо.

— Бодрая старушка.

Джену мы завели еще с женой. Она была очень активным щенком, а когда подросла, стала еще одной нянькой для нашей дочки.

Выпрямляюсь и, подцепив пальцами ошейник, завожу собаку в дом.

— Мыть лапы, — командую, и собака послушно шагает в гостевую ванную.

Бросаю пальто на диван и иду за ней следом.

Включаю воду, упираюсь коленями в кафель и мою из душевой лейки собаке лапы.

— Ну что ты? — треплю загривок. — Тоже помнишь? — Смотрю на часы. В этот день, двенадцать лет назад, моей семьи не стало. — Только мы с тобой и храним память Лиды и Сони, да?

Джена тычется мордой мне в плечо, будто и правда понимает. Будто помнит.

Даже я иногда забываю. Не про то, что у меня были жена и дочь, а то, какими они были. Сейчас, если не пересмотреть видео, практически нереально самостоятельно вспомнить голос Лиды.

Соньке вообще бы в этом году исполнилось пятнадцать. Какой бы она была? Скандальным и вечно недовольным подростком? А может, уверенной в себе, но очень милой девочкой? Что бы любила? Платья или джинсы? Какой бы у нее был любимый цвет? Мне кажется, розовый. Все девчонки в таком возрасте любят розовый, наверное. Возможно, уже б познакомила нас со своим парнем. Одноклассником каким-нибудь. Или, морща нос, бурчала бы за завтраками, что никакие мальчишки ей вообще не уперлись.

Не знаю. Теперь остается только фантазировать.

Пятнадцать лет, из которых ее нет вот уже как двенадцать…

Первые пять лет я был уверен, что умер там, вместе с женой и дочкой. Потом немного отпустило. Каждый прожитый год был похож на предыдущий. Серый, безликий, но боль отступала. По миллиметру.

Эта потеря всегда останется в сердце. Всегда будет на моей совести.

Я не смог ничего сделать. Просто оказался бессильным…

Выпускаю собаку на свободу сразу, как вытираю ей лапы полотенцем.

За окнами начинает темнеть. Дни пролетают быстро. На зоне, конечно, иначе, там каждый тянется словно вечность.

Завариваю кофе и ловлю себя на мысли, что Света любит несладкий. А Лида пила чай с пятью ложками сахара. Это не сравнение, потому что Света ни капли не похожа на Лиду. И это хорошо.

В ней я вижу ту, на кого смотрю. И очаровался я именно ей.

Бойкой, целеустремленной женщиной с характером. Но при этом она невероятно женственная. Необыкновенная. На нее хочется смотреть, слушать ее голос. Разговаривать. Мне давно так яро не хотелось вести с кем-то беседы, как со Светой.

Беру в руки чашку кофе и сажусь на диван в гостиной, прислушиваюсь к тому, как потрескивает камин, и снимаю телефон с блокировки.

«Не спишь?»

Отправляю и замираю в ожидании ответа.

«Нет. Смотрю какую-то нелепую комедию. Случайно наткнулась. А ты? Чем занят?»

«Думаю о тебе».

Отправляю и откидываюсь затылком на спинку дивана. Сам над собой угораю. Поэтому следом печатаю:

«Не против, если приеду?»

«Зачем?»

«Не знаю. Давай прогуляемся?»

«Уже поздно».

«Десять часов, Свет».

«Ты обещал не давить».

«Не обещал)».

Ответа не приходит минут пять. В какой-то момент решаю, что его уже и не будет. Но Света умеет удивлять.

«Я буду в белом спортивном костюме и жилетке. А как узнаю тебя?»

Вот теперь ржу в голос.

«По такому же цвету костюма».

Гашу экран и резко поднимаюсь на ноги. Прохожу мимо дома охраны к гаражу и сажусь в машину. Этим вечером не хочется лишних людей, даже если они твои тени.

Выезжаю за ворота и примерно через полчаса останавливаюсь у дома Светы.

Она спускается почти сразу, но перед этим пишет сообщение. Спрашивает, моя ли это машина под окнами.

На ней и правда белый спортивный костюм.

Жадно наблюдаю за тем, как Света огибает капот и забирается в салон. Пространство тут же наполняется запахом ее духов. Он меня преследует последние дни. Я воспроизвожу его по памяти.

— Ты сам за рулем? Учти, если «поцелуем» чей-нибудь бампер, можем европротоколом и не отделаться.

— Учту.

Киваю и смотрю на Светины губы. Она это видит. Закусывает нижнюю буквально на секунду. Тонкая кожа в этом месте приобретает более яркий оттенок.

В машине горит свет. Он раздражает, но при этом позволяет рассматривать Свету. Жадно, на грани какой-то одержимости.

— А я вот, — улыбается, — прикупила такой же, — оттягивает рукав белой толстовки. Удобно…

Слушаю ее, но звуки голоса доносятся будто через толщу воды.

Гашу свет, опираюсь на подлокотник и после этого подаюсь чуть вперед.

Вижу, как у нее расширяются зрачки. Сжимаю холодные, тонкие пальцы в своей ладони и подношу к губам.

Света замирает, внимательно наблюдая за тем, как я касаюсь губами ее кожи.

— Замерзла?