Любовь к красному

Мы вместе вышли на парковку, провожаемые долгим любопытным взглядом охранника. Тадеуш Мончик открыл дверь шикарного, низкого, дорогого автомобиля и помог мне сесть в салон. Волосы я оставила собранными в высокий хвост на макушке и теперь плечами и спиной ощутила прохладу кожаного сиденья. Подол немного задрался, и я положила на колени маленькую элегантную сумочку, заметив в отражении лобового стекла, каким голодным взглядом мужчина посматривает на мои обнаженные коленки.

В красивое ярко-синее платье с полностью открытой спиной и плечами, мягко облегающее бедра и талию, подчеркивая достоинства и изгибы фигуры, я переоделась прямо на работе, чтобы не мотаться туда-сюда. Легкая струящаяся ткань благодаря драпировке на груди позволила обойтись без бюстгальтера. Все это великолепие длиной до колена держалось на шее при помощи большой блестящей застежки, дополнительно декорированной свисающими на спину цепочками с хрусталиками на концах.

По дороге Мончик рассказывал о своих сыновьях, наверное, чтобы расположить к ним. Догадавшись, к чему дело идет, я пыталась придумать, как выйти без потерь из щекотливой ситуации, и лишь нейтрально кивала, мечтая быстрее доехать. И когда мужчина лихо притормозил у моего дома, не смогла сдержать вздоха облегчения. Он вышел и открыл дверь, протягивая мне руку, чтобы помочь выйти.

— Спасибо огромное, господин Мончик, что подвезли, и…

Провожатый захлопнул дверь, но руку не выпустил, не позволяя уйти. Я попыталась мягко и вежливо освободиться, но тщетно.

— Эвелина Андреевна… Эвелина, послушайте…

— Господин Мончик, думаю, сейчас не время и не место для разговоров. — Мне все же удалось выдернуть ладонь из его руки.

— Эвелина, я давно хотел с вами поговорить, но все как-то не решался.

— Пожалуйста, не стоит…

— Я вас хочу!

— Лучше ничего больше не говорите и поезжайте домой. К жене и детям! — ледяным тоном заявила я, выпрямляя спину и плечи.

— Вы не поняли, Эвелина! — Мончик подался ко мне в каком-то отчаянном порыве. — Это не только физическое желание. Вы неприступны, красивы, холодны, но в вас чувствуется внутренний огонь. Я наблюдаю за вами уже больше года и схожу с ума от желания обладать. Я богат, образован и…

— Послушайте меня, Тадеуш. — Я отступила от распалившегося мужчины на шаг. — У вас есть еще шанс…

— Я понимаю, что женатый мужчина не заинтересует девушку, подобную вам. Мораль, принципы… Но я развожусь. Через две недели получу документы о разводе. И все — я свободен! Между нами не будет никаких преград!

— Господин Мончик, я уверена, дома вас ждут дети.

— Ты не любишь детей? — слегка озадачился он, а потом осторожно, вкрадчиво добавил: — Мои ребята… послушные и не доставят тебе хлопот.

— Вы не мой мужчина! — четко, уверенно заявила я. — Меня вы интересуете исключительно как коллега! Вы хороший человек, чудесный отец и отличный профессионал. Но вы… не мой! Понимаете? — последнее я выдохнула, почти умоляя, обеими руками вцепившись в сумочку, подняв ее перед собой словно преграду.

Мончик внутренне собрался. Передо мной вновь был сильный, уверенный в себе мужчина, каким, собственно, и являлся на самом деле. С грустной усмешкой он покачал головой:

— А жаль… я бы постарался сделать тебя счастливой!

Наверное, из-за того, что «жених» не распускал лапы, не давил, не оскорблял, оказавшись отвергнутым, я испытывала вину за отказ, поэтому, вымученно улыбнувшись, решила намекнуть:

— Оглянитесь вокруг, рядом с вами есть женщина — красивая, умная, добрая, которая беззаветно любит и вас, и ваших детей! Которая ради вас на все готова пойти. А вы за Ледышкой гоняетесь…

— И кто же это? — Он скептически приподнял бровь и улыбнулся уголком рта.

— А вы присмотритесь внимательнее. Истинные чувства не спрячешь… — настаивала я. — Мне кажется, если вы заглянете внутрь себя, то согласитесь, что любовь и обожание гораздо лучше и ценнее, чем чья-то холодная бесчувственная красота рядом.

— Вы считаете, что…

— Безусловно! — опять улыбнувшись, уверенно отрезала я. — Доброй ночи, господин Мончик.

Я уже развернулась уходить, но остановилась, услышав неуверенный голос минуту назад вроде бы обретшего уверенность юриста:

— Вы имеете в виду Сору? Моего секретаря?

Обернулась, закусив нижнюю губу, и лихо подмигнула:

— Я же говорю, подлинные чувства не спрятать…

Мончик, тепло улыбаясь, покачал головой, обошел машину и, открыв дверь, замер на мгновение:

— Простите меня за этот разговор, надеюсь, его не было…

— Я вообще не понимаю, о чем вы, — флегматично пожала плечами и направилась к крыльцу.

Пока я поднималась по ступенькам, Мончик уехал. Надеюсь, не слишком расстроенный, и все обойдется. Порывшись в сумочке, достала ключи, но тут где-то рядом закричала птица, я вздрогнула — и ключи выскользнули из рук. Попыталась поймать их в полете, но поддала сильнее и отправила в единственную щель между досками. Прямо по закону подлости.

— Ы-ы-ы… ну что за невезение?! — в сердцах бурчала я, наклоняясь и разглядывая место, где скрылся мой пропуск в дом.