Любовь к красному

Фонарь над дверью давал достаточно света, и я, в надежде, что ключи застряли, а не свалились вниз, отложив в сторону сумочку, встала на колени на верхнюю ступеньку и приникла к щели лицом, высматривая «пропажу».

Цепочки скользнули со спины и упали на доски рядом, жалобно дзинькнув хрусталиками, словно сочувствуя. А сверху их накрыл, заслоняя свет, полог волос.

— Могу я вам чем-нибудь помочь? — раздался уже знакомый глубокий, резковатый голос.

Вздрогнув от неожиданности, я медленно обернулась, приподнимаясь. У крыльца, расставив ноги и сунув руки в карманы черных форменных брюк, слегка ссутулившись, ожидал моего ответа Доминик Ресс. Белая рубашка расстегнута на две верхние пуговки, только чашки с кофе не хватает. И смотрит на меня, снова скрючившуюся с выставленной кверху попой, с нескрываемым интересом и улыбкой. А учитывая минимальный размер открытого вечернего платья, сама себе показалась полуголой. Чувствуя, как щеки заливает жар смущения, я пролепетала:

— Да вот, снова… ключи уронила… — осторожно выпрямилась и встала, сжимая кулаки у живота, словно была поймана за чем-то непозволительным или незаконным.

— Я уже понял, — еще шире ободряюще улыбнулся Доминик. Поднялся на пару ступенек, жестом предлагая мне посторониться и пропустить его к двери.

Какой же он высокий… и крупный… и пахнет сегодня чем-то терпким и невероятно приятным, смешанным с его неповторимым запахом. И более загорелым показался.

— Я нечаянно, вздрогнула — а ключи во-он туда в щель свалились, — пальцем указала место. — А как теперь достать, не знаю. Запасные… дома. — О последнем обстоятельстве я сообщила с тяжелым вздохом и посмотрела ему в лицо.

Черные глаза шелона под густыми, чуть приподнятыми бровями загадочно блеснули; парочка тонких морщинок, пересекающих лоб, стала глубже; крылья прямого, но не совершенной формы носа трепещут. Чувственные губы дрожат, будто мужчина решает: улыбнуться опять или лучше сохранить серьезный вид. Я невольно обратила внимание на веточки черного вьюнка, бегущие от висков к высоким скулам, огибая уголки его глаз, частично скрытые короткими волосами. Затем завороженно скользнула глазами по бритой щеке, вдоль мощной шеи, к ямочке между ключицами и гладкой коже в треугольнике расстегнутой рубашки…

Выступающий кадык дернулся, Доминик резко сглотнул, вернув меня в реальность, и потянулся к поясу брюк. Пока он его расстегивал, я ошеломленно наблюдала: неужели прямо тут… штаны снимать будет?! А он насмешливо хмыкнул, отметив мое мгновенно загоревшееся лицо, и ловко отстегнул длинными сильными пальцами пряжку от ремня. Затем чем-то щелкнул, и на пряжке появились два «язычка». Присел на корточки у двери, и уже через несколько секунд замок с характерным звуком открылся.

— Какие у вас умения занятные, — восхитилась я, едва не захлопав в ладоши.

— Главное — к категории злодеев меня не относите, — беззлобно усмехнулся Доминик.

— Ну что вы, уверена, вы из хороших парней, — смутилась я, отводя глаза.

Мы замерли у открытой двери так близко, что почти касались друг друга. А внутри у меня все трепетало, тянулось к этому мужчине, кружило голову; моя женская суть словно подталкивала сделать один-единственный шажок к нему.

— Были на вечеринке? — неожиданно полюбопытствовал он, беря меня за локоть и приглашая первой пройти в дом.

— Наша компания сегодня отмечала открытие нового филиала. — Я поймала себя на том, что практически отчитываюсь постороннему мужчине о том, как провела вечер. — А вы сегодня дома…

Я включила свет в прихожей и удивленно замерла у стены, наблюдая за Домиником. Цепким, явно привычным ему взглядом окинул лестницу, заглянул в гостиную, одновременно прислушиваясь. Потом почти вплотную подошел ко мне и, наконец, широко, открыто улыбнулся:

— Моя работа связана с частыми командировками. Я служу в СОАТ, это…

— Да-да, я уже в курсе — специальный отряд антитеррора, — уныло отрапортовала я.

Теперь мой гость замер, а я несколько мгновений пялилась на его широкую грудь, обтянутую белой рубашкой, и, осторожно вдыхая, тайком наслаждалась понравившимся мужским запахом.

— Эва, я приглашаю тебя на ужин! — Доминик тщательно скрывал напряжение, все равно прокравшееся в голос. Протянул руку и потрогал мои волосы, затем осторожно, словно изучал что-то хрупкое, пропустил их между пальцами, невольно поглаживая костяшками обнаженное плечо.

Ткань его брюк невесомо коснулась, пощекотала мои коленки; я сжала кулаки и переспросила, не в силах оторвать глаз от интригующей ямочки между его ключицами:

— Ужин? — мой голос звучал хрипло. — То есть на свидание?

— Да, — ответ согрел теплом мой лоб.

Закусив губу, я посмотрела прямо в черные глаза напротив:

— Понимаешь…

— Хочешь отказать, как тому пижону, укатившему восвояси? — мрачновато усмехнулся он.

— Ты… все слышал?

— И даже наблюдал, — скривился Доминик, но тем не менее гримаса не портила его лицо, а по глазам было видно, насколько напряженно он ждет ответа.

— Как у меня неловкая ситуация, так ты рядом, — проворчала я.