Любовь к наследству прилагается

Впереди нас вырисовывается стройная фигурка Риты, с которой я сегодня успел познакомиться. Она выглядит чертовски соблазнительно и я более чем уверен, что стоит только намекнуть, как она окажется на заднем сидении моего авто со спущенными трусиками. Но у меня сегодня компания из невыносимой женщины с разбитым сердцем, а ещё мне не хочется быстрого секса с доступной девицей, лучше уж буду наблюдать за тем, как «последняя надежда завода» будет медленно превращаться в алкоголичку. А ещё, возможно, забуду ее где-то. В парке на лавочке, например. Отличное веселье было бы.

Люба вливала в себя седьмой по счёту шот. Я же скучающим взглядом обводил полупустой бар. Зря я приехал на тачке, даже не выпить толком.

Она трещит о своих котах, показывает фотографии и видео, словно это ее дети. Она пьяно растягивает слова и громко смеётся. Рассказывает несколько смешных историй, а потом замолкает. Пожалуй, такую Любу я вижу впервые.

— Мне кажется, тебе уже хватит, — выдёргивают стакан из ее пальцев и с грохотом ставлю его на барную стойку. — Давай я отвезу тебя домой, уже поздно, — я злился на себя за то, что импульсивно предложил Левандовской посидеть вместе и выпить. Вернее пить должна была она, а я лишь смотреть.

— Ну не-е-ет, хочу ещё! Кир, не будь таким занудой, а? — пьяно протянула она, наклоняясь ко мне, чтобы забрать стакан со столешницы. Неловко пошатнулась на высоком стуле и начала заваливаться вперед. Я не успел вовремя среагировать, поэтому в попытке удержаться она ухватилась за мой пах, в то время как я пытался придержать ее и моя ладонь вместо плеча оказалась на упругой груди.

Мы застыли, смотря друг другу в глаза, и на минуту мое дыхание все же сбилось. Ее пухлые сладкие губы, этот затуманенный взгляд, пусть и от алкоголя, а не от желания, а еще ее пальцы, которые какого-то черта начали теребить мою ширинку.

— Пожалуй, еще стаканчик и по домам, — облизывая губы произносит она и выравнивется.

— Ага, — прокашливаюсь и хватаюсь за тот самый стаканчик, но вовремя вспоминаю, что я все-таки за рулем. — У деда, кстати, есть отличная коллекция виски, не хочешь составить мне компанию и продегустировать? — срывается с моего языка прежде чем я успеваю подумать, какую ерунду сморозил.

Но мне хреново, по-настоящему хреново, и одному оставаться не хочется. А тащить какую-то незнакомую девку в единственное место, где все напоминает о дедушке не хочется.

— Не думаю, что Федору Александровичу понравиться, что мы вылакаем его редкое виски, которое он лет десять скупал.

— Он уже никогда не узнает, — с горечью произношу я и бросаю на барную стойку несколько крупных купюр.

— Не могу с тобой согласиться. Федор Александрович все видит. С небес, разумеется.

Я ничего не отвечаю. Подхватываю Любу за локоть и тащу на выход. Не понимаю почему нянчусь с ней, но из этого вечера можно сделать себе выгоду. Например, раздеть Левандовскую когда уснет и сделать несколько снимков. А потом пригрозить, что если не уберется из завода сама, то я опубликую их на сайте компании. Или разошлю всем сотрудникам анонимно. Усмехаюсь, представляя эту картину и усаживаю Любочку на переднее сидение автомобиля.

— Как же я тебя ненавижу, Царев, — ее глаза воинственно блестят.

— Это взаимно, поверь. Пристегни ремень безопасности, не хочу чтобы ты вывалилась из машины по дороге, хотя и не скажу что очень расстроюсь.

Я обхожу машину и в последний момент бросаю взгляд в сторону ресторана. На ступеньках стоит Максим и ненавидящим взглядом смотрит на меня. я усмехаюсь и сажусь за руль. Что, не получилось одновременно усидеть на двух золотых яйцах? Ну-ну.

Глава 8

Кирилл

Левандовская определенно перепила, никогда ее такой не видел. Она включила музыку в машине и громко подпевала певице, дергая в такт руками и ногами, иногда задевая мои плечи и голову. Хотя, нет, не подпевала, а горланила так, что еще полчаса рядом с ней и я бы оглох.

Ее соблазнительные стройные ножки выглядывали из-под подола платья и я пытался контролировать свои глаза, чтобы хотя бы не так часто пялиться на них. Лиф платья немного полз вниз, являя мне вершинки упругих грудей и мне безумно хотелось поласкать их языком и добраться до розовых сосочков.

Я скривился от своих мыслей, впился пальцами в руль и поддал газу. Наверное, надо было отвезти ее домой, но ехать обратно в город уже не хотелось.

При виде загородного дома мое настроение окончательно испарилось. Что я сейчас делаю? Мне стоило бы почтить память деда, а не разъезжать на тачке с пьяными девицами. Хотя, это же Люба, дед бы наверяка похвалил меня за то, что я не оставил ее одну в баре.

— Приехали, — глушу мотор и отключаю музыку.

— Ты такой зануда. Ик! — на лице Левандовской расцвела странная улыбка, она дернула ручку на дверце и попыталась выйти из салона, но ничего не получилось.

— Ремень отстегни, — указываю на очевидные вещи и выхожу из машины.

Люба копошится минут пять, защёлка все никак не поддаётся, она смешно ругается и что-то бубнит себе под нос.