Любовь к наследству прилагается

Я с силой сжимаю руки в кулаки. Идиот, да чтоб ты провалился! Хочу выкрикнуть ему вслед что-то едкое, но не успеваю. Царев резко поворачивается в мою сторону, а потом в несколько шагов преодолевает между нами расстояние и набрасывается на мои губы. Терзает, подчиняет, наказывает. Я мычу, пытаюсь отбиться, чувствую солоноватый привкус крови, когда прокусываю ему губу, а потом и меня накрывает с головой водоворот чувств. Меня уносит. Я забываю обо всем. Есть лишь желание, злость и прикосновения мужчины. Мы перемещаемся в спальню, избавляясь от одежды. Кирилл далек от нежности. Тянет меня за волосы, заставляя посмотреть ему в глаза. Тяжело дышит, переводит взгляд на мои губы, шею, грудь, а потом толкает на кровать и накрывает меня своим телом.

Я крепко хватаюсь руками за его плечи. Он стонет, когда я задеваю рану и случайно ударяю макушкой распухший нос. Наша ненависть пылает, переправляясь в нечто другое. То, что уносит нас в водоворот чувств, даря такое желаемое наслаждение и заставляя на короткий промежуток времени забыть о вражде.

******

Утром я просыпаюсь в постели одна. Дверь в спальню приоткрыта и я чувствую изумительный аромат еды. Сонно потягиваюсь и на лице растягивается довольная улыбка. Права потом быстро гаснет, потому что: во-первых — я так и не узнала был ли Царев вчера с Лизой, во-вторых — токсикоз по утрам никто не отменял.

Я выпрыгиваю из кровати и мчусь в ванную комнату, успеваю закрыть на защелку дверь, а потом наслаждаюсь прелестями беременности.

— Люба, все в порядке? — Стучит в дверь Кир. — Может, тебе все-таки стоит взять выходной и сходить к врачу? У тебя определенно гастрит. Или язва.

Ага, язва, именно. И имя ей Кирилл Царев.

— Все нормально, это чертовы морепродукты. Но выходной, пожалуй, и в самом деле возьму сегодня, — кричу я в ответ и включаю душ.

— Я нашел в шкафу свою одежду, спасибо что не выбросила! Завтрак на столе, выздоравливай!

— Подожди, — я резко распахиваю дверь, совершенно забывая о том, что абсолютно обнаженная. — Так что произошло вчера? Зачем ты полез к Мамаеву? Или это он решил с помощью шантажа устранить нас?

Под глазом у Царева кровоподтек, нос распух и весь его вид вызывает жалость. Я замечаю как расширяются зрачки Кира, он обводит взглядом мою фигуру и его кадык дергается.

— Кажется, у тебя грудь стала больше, — его голос звучит хрипло, я резко закрываю дверь перед его носом и упираюсь спиной о стену. Делаю несколько глубоких вдохов, пытаясь совладать с быстро бьющимся сердцем. — Если тебе все еще интересно, то я решил с ним поговорить. Объяснить, что нас он не потянет. Но Мамаеву не понравился наш разговор. Он, кстати, обещал стереть нас с лица земли, сжечь заживо, так что не зевай по сторонам, Лвандовская, — с усмешкой говорит он, словно не понимает всей катастрофы, которую натворил. — В общем, мой человек уже устроился к ним на работу, нужно немного подождать пока ему удастся проникнуть в их базу с документами.

— Отличный план, Царев, только ты не мог сначала дождаться какой-то информации, а потом размахивать кулаками? У нас на носу тендер и мне бы не хотелось иметь неприятности.

— Да не переживай ты так. К тому же, Мамаев всей душой почему-то уверен что дед на курорте в Австрии, так что к нам он точно не сунется.

— Хочется верить.

Какое-то время мы молчим, оставаясь по разные стороны двери, а потом я слышу отдаляющиеся шаги мужчины и с сожалением становлюсь под душ. А когда выхожу из ванной комнаты, в квартире кроме меня и котов никого нет. Остывший завтрак на столе — яичница с беконом, и стакан сока. Я не решаюсь прикоснуться к еде, лишь выпиваю сок, а потом решаю наконец-то сделать то, чего избегала все это время. Записываюсь на прием к врачу.

Я нервничаю. Безумно. Даже больше, чем во время вступительных экзаменов. Самый большой страх сейчас — узнать, что у меня всего лишь гормональный сбой. Я не знаю чем занять руки, пока жду в приемной своей очереди. Листаю журналы о планировании беременности, включаю и выключаю телефон, несколько раз сбегаю в дамскую комнату и один раз даже позорно дезертирую, правда недалеко — всего лишь до крыльца.

Я неловко присаживаюсь напротив доктора и мнусь, не решаясь выговорить это вслух.

— Ну? Жалобы какие-то есть? — снисходительным тоном спрашивает меня Елена Петровна.

— Да. То есть нет. Я…я беременна. Что мне делать дальше? Нужно на учет стать? — я с силой впиваюсь пальцами в свою сумочку и чувствую как гулко бьется в груди сердце.

— Какой срок?

— Я не знаю…

— Ладно, тогда я задам вам несколько вопросов, а потом осмотрю, чтобы подтвердить беременность. Когда был ваш последний менструальный цикл?

Простой вопрос, но не тогда, когда ты совершенно не помнишь об этом. Я тянусь за телефоном и открываю приложение, листаю календарик и нахожу даты помеченные розовеньким цветом.

— А вам в днях, неделях или в месяцах? — интересуюсь я.

— В неделях.

— Тогда…

Я вожу пальцем по экрану, замечая как дрожат мои руки.

— Одиннадцать получается.