Любовь к трем цукербринам

фон, спрятанный под итальянской площадью.

И тогда...

Кеша напряг глаза и волю. Так... Так...

Фейстоп потускнел. Затем перед глазами

поплыла зеленоватая пелена, словно он засы-

пал. Несколько секунд Кеше казалось, что он

летит куда-то сквозь облака зеленого тумана.

А потом...

Ну да. Вот оно, такое же, как всегда.

Там, где только что были фонтан и сестрич-

ка, стала видна гигиеническая трекпэд-мембра-

на, отделяющая его от социальной партнерши.

Именно по ней гуляли его руки, когда Кеша

чувствовал под ними чужое тело. Но для вы-

дрессированных долгой тренировкой нервов

прикосновение к мембране давно уже превра-

тилось в интимнейшую форму контакта.

В своем обнаженном естестве мембрана вы-

глядела странно. Это была золотистая упругая

поверхность из чего-то среднего между пружи-

нистой тканью и эластичной пластмассой — с

узором, похожим на мелкие пчелиные соты.

Так выглядели сопла разрядников, позволяю-

щих мембранной матрице создать тактильные

ощущения в дополнение к внутримозговой сти-

муляции.

На мембране были видны темные полосы,

оставленные его руками и ногами, которые щу-

пали, обнимали и охватывали то, что скрывалось

за ней. Словно засаленная спинка дивана в древ-

нем love-отеле, какие показывают иногда в кино.

Вот ты какая, сестричка, мрачно подумал Кеша —

и так восхитился собственной высокой иронии,

что чуть не проартикулировал эту мысль...

Потом он поглядел на свои руки.

Ногти на его пальцах были крошечными

мягкими бляшками, не способными ни за что

зацепиться — их рост купировался с детства.

Ладони и пальцы покрывала сложная оранже-

вая татуировка — вживленные в кожу микро-

сенсоры, работающие вместе с мембраной.

Мембрана была настолько податливой, что

позволяла любую акробатику и кама-сутру. Она

казалась огромным — Кеша не мог удержаться

от такого сравнения — презервативом.

Причем дырявым. Никакого прямого кон-

такта между социальными сожителями не

было — за исключением требуемого по закону

«Об общественном самовоспроизводстве» уни-

версального копулятивного отверстия «АС/DC»,

рассчитанного на стрэйт- и гей-пары (как вы-

ходили из положения лесбиянки, Кеша даже не

знал — существовал, наверно, какой-то нетри-

виальный механизм).

Кеша не был инженером-нанотехнологом и

вообще не понимал, как эта дырка, закрытая

сейчас шторкой, может ездить по мембране.

Правда, у дырки имелся тонкий черный обо-

док, и вот этот ободок, собственно, и переме-

щался — как застежка-молния, сдвигающаяся в

любую сторону... Сама дырка, технически гово-

ря, была не в мембране, а в черном диске, про-

сто она занимала всю его площадь, оставляя от

него только край. Но физика происходящего

все равно оставалась непонятной.

Кеша отвернулся от мембраны, покосился

вниз — и увидел свое тело.

Оно невесомо парило в крохотном объеме

пустоты — то приближаясь к мягким серебри-

стым стенкам, то отдаляясь от них. Антиграви-

тация. Сила тяжести сразу превратила бы кро-

хотный модуль в гроб, где его заперли живьем.

А так — он просто парит себе в пространстве...

На нем была оранжевая гигиеническая пи-

жама, похожая на что-то среднее между легким

скафандром и обернутым вокруг рук и ног сте-

ганым халатом. Пижама была распахнута на

животе и открывала подобие толстых пластико-

вых плавок телесного цвета. На них выделялся

сложный зубчатый вырез гульфика со словом

«GooD! ®» — трэйдмаркой Google Dick. При-

глядевшись, можно было различить мелкие

буквы «It eels reel GooD, man!» на том самом ме-

сте, где при запуске приложения открывался

склизкий копулятивный порт).

Кеша уже давно не видел своего рекреаци-

онного органа в рабочем состоянии: чтобы за-

пустился Google Dick и включилась микроги-

дравлика, укрепленная Катушечно-Пружинной

Технологией ®, внимание должно было нахо-

диться на фейстопе. Следовало созерцать пар-

тнершу или партнера, в идеале подключившись

либо к «ЛАВБУК ИУВКЩЩЬ», либо к какому-

то другому социально-эротическому приложе-

нию.

Анонимус прав, никакого мирового загово-

ра. Никто ничего не прячет, бро. Можно на-

прячься — как сейчас — и все увидеть.

Но зачем? Разве, как говорила Ксю Баба,

цветок смотрит на свои корни? Он следит за

солнцем. Солнце у нас, понятно, это три цукер-

брина... Но в главном Ксю пожалуй что и права.

Сравнение было точным — корень растения

прекрасно чувствовал себя в подземной тьме, и

биологическое тело Кеши точно так же не нуж-

далось во внимании. Низкая физическая основа

жизни в наше время может существовать, не на-

поминая о себе почти никогда — сейчас Кеша, в

сущности, заглядывал реальности под кожу.

Толстый пластиковый памперс, соединен-

ный со стеной несколькими разноцветными

шлангами, не просто отводил выделения, но и

поддерживал телесные отверстия в чистоте,

питая кожу водой и кислородом. Пластиковые

утолщения под мышками всасывали пот и пре-

вращали его в еле заметный аромат еловой

хвои — выбранный Кешей из многих тысяч за-

пахов в каталоге. Капиллярный биобинт, об-

матывающий руки и ноги, еженощно упражнял

мышцы, заставляя их сокращаться от электри-

ческих разрядов. Никаких пролежней, ника-

кой грязи. Вечная свежесть. Вот так сбылась

древняя мечта всех бездельников — рассла-

биться и видеть сны всю жизнь, без вреда для

здоровья.