Любовь как океан

– Я пришел поцеловать Элизабет и пожелать спокойной ночи, – прошептал он. – Но она, кажется, уже видит сны?

Софи кивнула, не в силах произнести ни слова. Она снова впала в ступор оттого, что этот мужчина стоял близко-близко.

– Вы прекрасно держались за ужином, – продолжал Рон. – Вашему самообладанию можно только позавидовать. Я обещаю, что поговорю с мамой и потребую, чтобы она прекратила нападки на вас.

Софи опять молча кивнула. В данный момент ей, признаться, было абсолютно все равно, что думает и говорит Джулия по ее поводу. Потому что, когда рядом находится Рон Дайвери и сердце колотится как сумасшедшее, все остальное кажется сущей ерундой.

– Но раз уж я здесь, то позвольте мне поцеловать на ночь вас, – произнес мужчина, и в следующую секунду Софи почувствовала, как его теплые губы коснулись ее щеки.

Она все еще не могла вымолвить ни слова, а Рон, увидев растерянность девушки, прошептал:

– Простите, если что не так сделал, но я был уверен, что для французов естественно целоваться при встрече и на прощание.

Софи кивнула в третий раз, как бы подтверждая слова мистера Дайвери, проскользнула мимо него в свою комнату, захлопнула дверь и сползла без сил на пол.

Это нереально, пульсировало в висках. Этого не может быть, потому что просто не может быть. Надо успокоиться, иначе сердце выскочит из груди. Так... это был просто поцелуй в щеку, и не более того. Не надо фантазий. Мистер Дайвери не вкладывал никакого тайного смысла в легкое касание губами моего лица. Это был всего лишь поцелуй на ночь...

А за дверью, в коридоре, все так же стоял Рон. Он прислушивался к своим ощущениям и приходил к выводу, что Софи ему явно небезразлична. Давно позабытое чувство уже начало расти в его душе. Оно набирало силу и в скором времени грозило захлестнуть с головой. Но Рон Дайвери был совсем не против такого поворота событий. Ему безумно хотелось вспомнить, что же это такое – любовь к земной женщине...

7

Софи открыла глаза и улыбнулась. Ей приснился хороший сон, как будто она стоит посреди зеленого луга, высоко над головой парят птицы и все вокруг наполнено покоем и умиротворением. Девушка некоторое время полежала, не желая отпускать от себя ощущения, испытанные во сне. Мир и добро, добро и мир...

Затем встала, подошла к окну и отдернула шторы. Комната сразу же наполнилась ярким солнечным светом. С тех пор как Софи поселилась в доме Рона Дайвери, прошло три недели. За это время она успела разобраться в местных порядках, изучить характеры домашних и подружиться почти со всеми. Почти, потому что Джулия Дайвери в список новоявленных друзей не входила. Не то чтобы девушка усердно добивалась ее расположения – инцидент с куклой и постоянные упреки оставили неприятный осадок в душе, – но предпочла бы, чтобы ее отношения с матерью Рона оставались ровными. Однако бывшая киноактриса и слышать не желала о перемирии с няней внучки. «Развязная девица», по ее мнению, рано или поздно должна была убраться из приличного дома. И лучше, если это случится побыстрее.

Но до явных конфликтов дело не доходило – Софи просто не давала повода. А Джулия, после того как сын серьезно поговорил с ней, перестала придираться по мелочам. Как она рассудила, добрые отношения с Роном портить нельзя, а эта девица все равно когда-нибудь проявит свою истинную сущность, и он сам убедится, что нельзя нанимать в няни дочери кого ни попадя.

Словом, Софи получила возможность спокойно работать. Надо признать, ей доставляло огромное удовольствие возиться с Элизабет, да и та ни на шаг не отходила от няни. Они гуляли, играли в саду со Счастливчиком, читали книжки и вообще весело проводили время. Однажды даже подготовили для домашних настоящее кукольное представление по мотивам французских народных сказок. Отец девочки был счастлив видеть дочь радостной и довольной.

А что касается чувств Софи к богатому вдовцу... Они никуда не делись за это время – не исчезли, не растворились в заботах. Конечно, теперь девушку уже не брала оторопь каждый раз, когда Рон Дайвери подходил к ней. Все-таки они встречались по несколько раз на дню, и Софи постепенно привыкла не дрожать под пристальным взглядом мужчины.

Оставаясь одна, она старалась разобраться в природе возникших чувств к хозяину дома. В конце концов Рон обычный человек, ну что в нем особенного? И тут же отвечала себе: все особенное, все необыкновенное... Она ругала себя: да как же так, совсем недавно была влюблена в Этьена, и вот вам, пожалуйста... Но и на это находила оправдание: тогда была не любовь. То чувство она придумала сама, чтобы скрасить безрадостные будни. А настоящая любовь рождается в сердце, и ничего нельзя с этим поделать. Как стихия – ничему не подвластная, всепоглощающая. Как безбрежный океан...