Любовь как откровение

Начали с простого: дни рождения детей, новогодние поздравления на дому и в офисах. На первых порах не всё получалось гладко. Осваивались на ходу, соображали вместе, что к чему. Ведь в любом виде бизнеса свои тайные пружины. Их надо обнаружить, смазать и правильно пользоваться.

Не раз им приходилось контактировать с заказчиками, которые сами толком не знали, что хотят – то ли европейский фуршет с сюрпризами, то ли тематический вечер, то ли застолье в сауне. Попадались чванливые, мелочные, угрюмые, вздорные субъекты, и организация банкетов для таких людей превращалась в изнурительное испытание. Это унижало, удручало и обескураживало.

Однако все психологемы постепенно разрешились – стоило лишь изменить собственное восприятие действительности. Научились абстрагироваться от чужих характеров и эмоций, даже беспристрастно манипулировать клиентами для пользы дела. Выручали женская наблюдательность, интуиция и терпение. Изучение рода человеческого с его слабостями, страстишками и чудачествами превратилось в новый совместный интерес. Работа стала окном в большой мир, а жизнь – полем для наблюдения.

Окрепшее дело вело своих создательниц за собой, но обе партнёрши относились к работе безо всякого умиления и сентиментальной привязанности. Так же, пожалуй, бестрепетно художники копируют свои наиболее продаваемые сюжеты для очередных покупателей. Это нормально. Это бизнес, хотя и небольшой. Зинаида и Лилия понимали, что их арт-студия не бог весть что, но достойно существовать можно. Они неплохо зарабатывали на потребности людей развлекаться, но при этом для них самих праздники незаметно слились с буднями. Ни одно торжество уже не вызывало особой радостной приподнятости. Это чувство исчезло навсегда, кануло в прошлое. Вроде бы пустяки для взрослых людей, издержки работы, но с утратой привычных с детства ощущений что-то смещалось внутри… Такова была некая моральная расплата за финансовую независимость и возможность жить по своим правилам.

Работа сводила обеих с самыми разными людьми. Среди них порой встречались интересные и занятные личности. Зинаида осмотрелась первой и выделила для себя достойного партнёра. Для законного супружества. Она однажды удивила Лилю, сообщив, что выходит вторично замуж. Холостой пробег Зинаиды получился достаточно коротким. Видимо, Зина тяготела к семейным ценностям, стремилась иметь свой кровный клан. Со стороны решение Зины выглядело расчётом, но не материальным, а личностным. Однако Лиля остерегалась судить огульно. Мало ли что сидит у женщины в подсознании, и какая глубинная тоска тянет её в узы брака! Лиля удовлетворялась тем, что изменения в личной жизни партнёрши прошли легко, без осложнений в их общих делах.

Сама Лиля не спешила следовать примеру Зинаиды. Она вполне довольствовалась обстоятельствами и возможностями своего стабильного положения. Пора проб и ошибок осталась позади. Она почти всё знала о себе, но ещё больше о других. «Хочу» и «могу», «хочу» и «имею» вдруг волшебным образом всё чаще и чаще совмещались в жизни Лили. Причем, без надрывных усилий. И ей хотелось дольше задержаться в этом состоянии, наплаваться в нём, пропитаться. Пока она не стремилась к отношениям, которые длились бы вечно. Лиля вообще не любила строить далеко идущих планов. Разрушение намеченных программ приводит к депрессиям и тупой боли. Жить нужно здесь и сейчас, да и брать по возможности полной мерой – таков был её принцип.

…Ожил мобильник, лежащий на соседнем пассажирском кресле. Маленький телефонный аппаратик завертелся, залился трелью, судорожно вибрируя, подмигивая и отвлекая. Звонок прервал плавный ход Лилиных мыслей.

Звонила Зинаида.

– Зиночка, я немножко задерживаюсь, – вместо приветствия сказала Лиля.

– Ты ещё в центре? – осведомилась Зина.

– Да, но…

– Вот и отлично! – резко перебила её Зинаида. – Подъезжай к банку, в котором мы обслуживаемся. Я буду ждать тебя у входа.

– Зачем? – несколько разочарованно спросила Лиля. Банковскими операциями ведали Зина и бухгалтер. Рассуждения об исчислении налогов, ведении кассовой книги и прочие неизбежные формальности Лиля по возможности игнорировала.

– Мне позвонил Суровцев Вениамин Петрович и назначил нам обеим встречу, – пояснила ей Зинаида.

– Суровцев? Кто это?

– Начальник отдела по управлению персоналом нашего банка «ИнвестКонсалт», – отчётливо, с расстановкой, произнесла Зинаида. – Давай, Лиля, жми на газ. Ты мне здесь нужна.

Через двадцать минут совладелицы развлекательного агентства «АРТЕФАКТ» предъявляли свои паспорта охранникам на входе в офисное здание банка. Преодолев фейс-контроль и рамку металлоискателя, ступили в кондиционированные банковские чертоги. Снежная высь потолков, молочные светильники, светлые стены, тонированные окна, антрацитовый блеск мраморных полов. Два строгих цвета – чёрный и белый. Лапидарный деловой стиль. Лаконичность в абсолюте.

– Ты хоть поясни, каков он, этот Суровцев? И что ему нужно от нас? – вполголоса спросила Лиля у Зинаиды, пока они добирались до нужной двери длинным гулким коридором.