Любовь как преступление. Книга 1

Кархадан растерянно потер свой подбородок и обвел каюту невидящим взглядом. Было такое ощущение, будто здесь присутствовало лишь его тело, а вот мысли витали где-то далеко.

Наконец, его глаза остановились на мне и прояснились. Он встряхнул головой.

— Вам все еще больно? — я неуверено кивнула. — Сейчас полегчает. Первая волна всегда приходит неожиданно. Она как девятый вал: обрушивается с неимоверной силой, но тут же отступает. В следующий раз будет легче.

У меня даже рот раскрылся от удивления.

— К-какой с-следующий раз? — срывающимся голосом пролепетала я.

— Еще три волны — и вы полностью войдете в силу. По правилам, инициация даханни должна происходить под строгим женским контролем и без мужчин, но вы, как я посмотрю, любите нарушать правила. Даже не знаю, что с вами делать, — и он опять взъерошил свои волосы.

Я насупилась. Боль давно утихла, но на смену ей пришли неловкость и стыд. Я сидела, почти обнаженная, в постели практически незнакомого мужчины, с его одеялом на плечах и отчаянно краснела. Он не желал смотреть в мою сторону и вообще вел себя так, будто мое присутствие было ему глубоко неприятно. Но хуже всего оказалось то, что между моих бедер по прежнему тлело мучительное томление.

— Если… если я вам мешаю, — я запнулась и прочистила горло, — то позвольте мне вернуться в мою каюту.

— И что вы будете делать, когда вас скрутит во второй раз? — он невесело усмехнулся. — Расцарапаете себе лицо?

— Когда это должно случиться?

Он пожал плечами.

— У всех по разному. Может, через час, а может, через неделю. Все зависит от рейна, личных характеристик и обстановки. В вашем случае я не могу дать никаких гарантий. Поэтому, вам лучше остаться здесь, под моим присмотром. Поверьте, это единственный выход.

Я с сомнением взглянула на него. Да, похоже, такая перспектива не слишком его обрадовала.

— Почему не позвать хурранов присматривать за мной? — спросила я ради интереса. — Вы же сами приказали им быть всегда рядом.

— Только не сейчас, — он так сжал челюсти, что я явственно услышала скрип зубов, — я не хочу вносить смуту в ряды моих людей. Я вообще не должен был брать вас на этот корабль, — добавил он глухим, бесцветным голосом, и опять его пальцы нервным жестом прошлись по волосам.

Безупречный хвост дазгана растрепался, придавая ему небрежный и вместе с тем опасный вид, пара прядей выбилась из общей массы и упала на лоб, еще несколько взъерошенной массой прикрывали виски. Он остановился как раз напротив окна, и яркое солнце озарило его стройную фигуру, затянутую в черный форменный костюм, вспыхнуло в волосах золотым ореолом. Сейчас он казался грешным ангелом из старых сказок.

Говорят, когда-то они были любимыми детьми Двуликого, но поддались зову плоти и сошли с небес, чтобы соединиться со смертными женщинами. За это он проклял их и отнял бессмертие, бросил умирать в недолговечных человеческих телах. Легенды рассказывают, что в те времена у нашей планеты был спутник, а суша делилась на четыре огромных континента. Думаю, это всего лишь глупые росказни, но вдруг даханны и в самом деле потомки ангелов?

— Так, — сказал Кархадан, тоном человека, решившегося на отчаянный шаг, — я переоценил свои силы, но теперь это не имеет значения. Выбора все равно уже нет.

Его тяжелый взгляд остановился на мне и я невольно съежилась, зарываясь глубже под одеяло. В глазах дазгана горел мрачный огонь, лицо заострилось. Он словно замер у края и готовился вот-вот ступить в бездну.

— Я не имею права удерживать вас здесь, наоборот, каждая минута, проведенная наедине с вами, дается мне с неимоверным трудом. Но альтернативы все равно нет. Вряд ли мой экипаж такой же сдержанный, как и я. Вам придется остаться в этой каюте и под моим присмотром до конца путешествия.

Я слушала его и странная горечь наполняла мое сердце. Так вот значит как. С неимоверным трудом?

— Не беспокойтесь, эйр дазган, — процедила я сквозь зубы, — я не доставлю вам особых хлопот. Просто выделите мне место, где я могу спать, и не забывайте кормить хотя бы раз в день.

От моих слов Кархадан вздрогнул, как от удара, белоснежную кожу его щек залил предательский румянец. Мне показалось, что он сейчас накричит на меня, но мужчина лишь отступил в тень, пряча лицо. Плечи его поникли, спина утратила безупречную осанку, сгорбилась, как под гнетом тяжелых мыслей. Несколько томительных минут я слышала лишь его прерывистое дыхание, потом он сказал совершенно бесстрастным тоном:

— Вы правы, я один во всем виноват. Мне и отвечать. А сейчас позвольте проводить вас в вашу каюту. Вам нужно взять необходимые вещи.

— И как по-вашему я должна идти? — я демонстративно указала на одеяло. — Хотите, чтобы завтра сплетничал весь экипаж?

— Вы так боитесь сплетен?

— Репутация это все, что у меня осталось. Если мне суждено когда-нибудь выйти замуж, то будущий муж получит меня без единого пятна, способного очернить мою честь.