Любовь как сон

Анна рассмеялась вслух, поигрывая ручкой. Она перечитала ответ, хихикнула и задумалась, что написать. Джеймс, с его беззаботной самоуверенностью, решил, что они друзья. Было так легко покориться. И приятно. И потом, черт возьми, она действительно хотела увидеть материалы Макгаверна!

– Маразм подкрался незаметно – я не рассчитал, сколько времени займет пробежка, извини, – сказал Джеймс, открывая дверь и одновременно стаскивая пропотевшую футболку.

Анна что-то вежливо пробормотала в ответ. Она радовалась, что они заговорили о пустяках. Судя по всему, они официально пересекли некую черту, отделявшую обязаловку от пробных дружеских отношений. Свидание с Лоренсом ничего не значило, и никаких четких правил не было.

– Я поступлю очень невежливо, если быстренько сбегаю наверх и приму душ? – Джеймс вытер щеку рукавом темно-синей футболки. Лицо у него блестело от пота, волосы тоже. Анна запросто вообразила, как Лекси падает в обморок от сочетания безупречной внешности и запаха мускуса.

– Ничего, я посижу, – сказала она, снимая пальто по пути в гостиную и кладя сумку рядом с розовой кушеткой.

Джеймс принес из столовой серебристое ведерко, в котором стояла бутылка, налил Анне бокал белого вина и положил рядом с ней пульт от телевизора.

– Тут мой поклонник Тим. Только не включай, пока я не приду. Не хочу упустить ни одного кадра.

Анна убедилась, что в обществе Джеймса стала чувствовать себя намного уютнее. Она не вполне доверяла ему, но того страха и отвращения уже не испытывала. Анне нравилось его чувство юмора. У нее не было брата, но, возможно, это выглядело бы именно так.

Она возилась с пультом и никак не могла вывести картинку на экран. Тут в комнату вальяжно вошел Лютер и бесстрастно уставился на гостью.

– Здравствуй, Лютер, – вежливо приветствовала кота Анна.

Тот квакнул в ответ. Подойдя к недешевой на вид голубенькой подушке, лежавшей на скамеечке для ног, кот поскреб ее лапой, мрачно нахохлился и взглянул на Анну, как капризный ребенок, которого оставили с нянькой. Он словно подбивал гостью возразить.

– Не уверена, что тебе это можно.

– Мр-р-рау, – ответил Лютер, стащил подушку на пол и принялся драть когтями с энтузиазмом ребенка, срывающего обертку с рождественского подарка.

Анна встала и постаралась высвободить подушку из когтей. Лютер запустил их еще глубже. Послышался неприятный треск, и Анна перестала тянуть. Этот кот решительно настроен превращать каждый ее визит в катастрофу? Или он буянит по приказу хозяйки?

Лютер перестал драть подушку.

– Спасибо, – сказала Анна.

Кот заерзал по подушке, и на морде у него появилось точно такое же выражение, как на фотографии с лотком.

– О нет. Джеймс! – позвала Анна.

Она попыталась выдернуть подушку из-под кота, но когти вновь ушли глубоко в ткань. Анна не желала, чтобы ее обвинили в том, что эта тварь загадила дорогую вещь. В прошлый раз она забыла свериться с протоколом – и хорошо усвоила урок.

Сверху не доносилось ни звука. Анна бегом поднялась по лестнице, топая по деревянным ступенькам, прикрытым тонким, сплетенным из водорослей ковриком.

– Джеймс! Джеймс!

Раз уж она зашла так далеко, не стоило останавливаться. Она преодолела последние несколько ступенек и услышала шум текущей воды. Едва этот звук достиг ее ушей, как перед Анной предстало сногсшибательное зрелище в ванной, в дальнем конце коридора. Джеймс. Во всей красе. По крайней мере со спины.

На голове у него возвышалась шапка из пены, по спине текли мыльные ручьи. Он напоминал ожившую рекламу кока-колы.

Анна открыла рот, чтобы заговорить, но издала только хриплое мяуканье, точь-в-точь как Лютер. Мозг передал срочное сообщение подогнувшимся ногам: Джеймс вот-вот обернется. В любую секунду он может посмотреть на нее. Если она простоит в коридоре еще секунду, то увидит его с фасада… и, какой ужас, он уже оборачивался, и Анна, прежде чем бегом броситься вниз, успела заметить нечто розовое, в облачке черных волос.

Что она наделала? Джеймс был женат. Неужели она собиралась пялиться на член, находящийся в законной собственности другой женщины?

Анна вернулась на кушетку, взяла бокал и постаралась не обращать внимания на переполох в сознании. Во рту у нее пересохло, и она сделала большой глоток вина, тщетно пытаясь сосредоточиться. Она просто увидела возбуждающее зрелище. Очень неожиданно, только и всего. Анна подождала, пока сердце перестанет бешено биться, а заодно пройдет чувство, которое, как она с неохотой признала, называлось вожделением. Представь себе лондонского мэра в плавках, с выбритой на груди буквой «А». Да, помогло. Анна успокоилась. Ситуация постепенно нормализовалась.

– Мва-а-а, – скрипуче провозгласил Лютер, сползая с подушки, слава богу чистой, и забираясь к ней на колени. Он неловко поерзал, как старый ревматик, и громко захрапел.

Анна осторожно погладила серый мех, и Лютер издал удовлетворенный звук.

Какой странный дом. Роскошный дворец, впору для прекрасной златовласой королевы, отрекшейся от престола. Крайне сексапильный мужчина, который моется, приоткрыв дверь. Кот, похожий на скрипучую меховую игрушку.