Любовь как закладная жизни

Не слушая больше ее возражений, Елена Петровна выскользнула из-за своего стола, забрав деньги и направившись к двери с табличкой «служебное помещение». Агния разочарованно поджала губы. Не уйдешь же теперь, когда священник выйдет, чтобы с ней поговорить? И что ему сказать, как увильнуть от очередных вопросов о своей жизни и Вячеславе, за которого Агния так просит молиться, ничего не объясняя.

Бабушки за спиной о чем-то продолжали шептаться, чуть повысив голос. Но Агния уже на них не оборачивалась, погрузившись в раздумья. Отец Игорь появился буквально через минутку и подошел к ней со своей обычной доброй и спокойной улыбкой.

— Здравствуйте, — почему-то не ощущая такой же радости в ответ, вздохнула Агния.

Священник подошел к ней и по-отечески положил руку ей на плечо, в знак приветствия:

— Как твои дела, Агния?

— Спасибо, хорошо, — она переступила с ноги на ногу. — Я думала еще на службе постоять, и за здравие несколько свечей поставить.

— Ты вчера приходила на праздничное Богослужение, но не подошла после, — мягко пожурил ее священник.

— Да, мне на работу было надо, — Агния виновато улыбнулась, — зато я сегодня пришла, и зарплату вчера получила, принесла деньги…

— Агния, я снова тебя спрошу, — перебил ее отец Игорь. — Милостыня и пожертвования — дело тайное, между твоей душой и Богом, и не мое дело мешаться. Но все же, я беспокоюсь о твоей судьбе, тем более что о тебе больше некому волноваться, после смерти всех родных. Ты уверена, что не попадешь в неприятности из-за этих денег? Ты же знаешь, чтение Псалтыря обошлось бы тебе куда меньшими тратами, а мы бы вспоминали и так того, о ком ты просишь…

— Нет, это меня не устраивает, правда, отец Игорь, пожалуйста! — Агния даже за руку его ухватила, стараясь убедить. — Это ведь совсем другое. Я вас очень прошу молиться о прощении грехов Вячеслава. Это же не то же самое, что Псалтырь. И я от чистого сердца жертвую эти деньги, никого при этом, не обижая и не ущемляя. Они же…

— Так, и что тут у вас происходит?

Она даже застыла в первый момент, с ужасом узнав голос Вячеслава Генриховича. Тихий, да. Но от этого не менее напряженный и злой. И с растерянностью, некоторым страхом глянула на священника.

Тот был всего лишь удивлен, что к ним кто-то подошел. И Боруцкого, похоже, не знал.

Агния понятия не имела, что он здесь делает. Неужели Федот все же ему все рассказал? И она еще не знала, что ему сказать. Однако не стоять же и дальше к нему спиной? Вряд ли, чтоб Боруцкому понравился такой подход. Потому она резко обернулась. И испугалась еще больше, потому что Вячеслав Генрихович смотрел то на нее, то на священника чуть прищурившись. И с тем своим выражением в глазах, которое и ее, вроде бы знающую его не первый день, заставляло неметь.

— Ты какого хрена сюда деньги бухаешь, а сама на лапше сидишь, а, Бусинка? — спросил Боруцкий, разглядывая при этом не ее, а священника. — Ты че, попам отдаешь деньги, которые на себя должна тратить, а не в протекающих сапогах ходить?!

— Вячеслав Генрихович! — Агния успела возмутиться раньше отца Игоря. — Это же церковь, здесь нельзя такое говорить!

— Та ты шо? — Боруцкий насмешливо хмыкнул. — Кто сказал? — перевел он глаза на нее. Подозрительные, изучающие.

— Послушайте… — попытался вмешаться отец Игорь. — Я не знаю, кто вы и почему ругаете ребенка, — он даже попробовал выступить вперед, словно пряча за собой Агнию.

Судя по еще больше потемневшим глазам Вячеслава Генриховича, это было неправильное решение.

— Так, а ты у нас кто?

У Агнии холод прошел по позвоночнику от взгляда, которым Боруцкий смерил священника. И почему-то появились неприятные мысли. Очень нехорошие. О Саше, о разговорах всяких, слышанных краем уха в ресторане…

Не собираясь допускать дальнейшего развития нелепой ситуации, она вывернулась из-под руки отца Игоря и подскочила к Вячеславу Генриховичу. И растерявшись, схватила его за руку, забыв обо всем, что так старательно пыталась не делать в эти дни:

— Вячеслав Генрихович, вы, наверное, что-то не так поняли, послушайте, ничего такого не случилось. И деньги я сама… — попыталась она объяснить ему.

— Ага, сама. Типа я не знаю, как они умеют людей на бабки разводить. Тем более если сироту или вроде этого. Еще и впаривать тебе будут, что это для твоего же блага, — с издевкой заметил Боруцкий.

Но внимание, вроде бы, переключил на нее. И руку не оттолкнул, наоборот, притянул ее к себе ближе за ладонь, и крепко сжал, заставив Агнию стать совсем рядом.

— Ты, Бусинка, иди в машину, там Федот во дворе сидит, — отпустив ее пальцы, Боруцкий легко сжал плечо Агнии. Потянул, подталкивая ее к выходу. — А я тут поговорю, потолкую…

— Нет, Вячеслав Генрихович! — Агния начала испытывать отчаяние. — Вы не понимаете! Я сама приносила им деньги, и просила, чтобы они молились…

— Да, я ж и говорю, что они тебе весь мозг задурили, — Боруцкий отмел ее возражение недовольным передергиванием плеч.