Любовь как закладная жизни

И вроде бы выяснили, и уладили вроде, а Борову все равно что-то не давало покоя в поведении Бусинки. Она списывала это все на таблетки, которые-таки стала принимать, и убеждала Вячеслава, что это из-за гормонов у нее меняется настроение. Он не то, чтобы поверил. Но если так — потребовал, чтобы она прекратила те принимать. На фиг ему такое счастье надо, чтоб его Бусинка плакала из-за каких-то пилюль? Он вполне готов был терпеть и "резинки", лишь бы с ней все в порядке было. Но малышка с ним не согласилась, настаивая, что надо лишь перетерпеть период привыкания, а это пару месяцев. Убедительно в принципе…

Но что-то все равно заставляло его «становиться в стойку», как говорил Федот. Вот и заставил Лысого в оба смотреть в консерватории.

Тем более что у него и так внутри неспокойно было после того, как на праздник Мелешко в клуб заявился. А Бусинка всего в пятнадцати метрах, в зале. Блин. Он, конечно, Федоту доверял, что тот ее прикроет по любому. Только не хотелось девочку свою вообще никому на глаза показывать.

И общались они с Коляном давно, и дел столько было совместных, что попробуй еще сосчитай. И не кидал его Мелешко ни разу. Даже как в депутаты Парламента подался, держался прежних договоренностей. А все равно, не хотелось Вячеславу рисковать.

Тем более после того, как тот озвучил, с чем пришел. И интересное предложение, вроде. Колян узнал о том, что Боров уходит в легал и присматривает прикрытие в виде мандата местной власти. Решил, что мелко ему в этом болоте вариться и пришел зазывать в стройные ряды своей партии. Мороки не больно и много по факту, а кормушка побольше будет. Так, что материальные вливания Вячеслава в казну партии (а куда ж без них?) окупятся на «раз-два» в первые полгода. Мелешко готов был гарантировать. А там они еще так раскрутятся, опыт совместной работы есть, просчитают новые схемы. За оружие могут взяться, а не только на дури сидеть. А даже если и дурь — можно ж территорию расширить…

В общем, Мелешко пришел с серьезным разговором, а не просто «посидеть». Боров все выслушал и обещал подумать. Только он же не дурак и головой сек, что все не только красиво и радужно. И чего это все могло стоить — понимал.

Да и Мелешко не спрыгивал с темы, признавал, что тут своих подводных течений и геморроя хватает, и не меньше, чем Боров имел сейчас. Просто уровень выше. Но Вячеслав потянет. В этом Мелешко даже не сомневался, иначе не пришел бы с предложением, не сам же такое решил. Тут было необходимо получить одобрение всех, кто имел какой-то вес в партии. Короче — «почтили» Вячеслава и «осчастливили».

А он разве для этого все мутить начал? Нет. Наоборот, чтобы с арены в тень уйти. Чтобы исключить вероятную опасность, которую мог притянуть на головку своей Бусинки.

Так что: с виду Боров сейчас вроде думал и взвешивал предложение Мелешко. Но по факту сразу знал, что откажется — как только увидел ее счастливую мордашку, когда малышка забила в лузу своей первый шар.

Но сказать это Мелешко и отказаться надо было умно, деликатно. Так что еще какие-то непонятки с консерваторией ничуть не облегчали жизни Вячеславу. Голова и так забита делами.

— Ладно. Ты в самой консерватории покрутись. Присмотрись, послушай, — велел Вячеслав Лысому, так и не прикурив своей сигареты. — Может, выяснишь, из-за чего они с этой разругались. Или еще чего-то.

— Хорошо, Вячеслав Генрихович, — Лысый послушно кивнул. — И, того, я еще хотел уточнить, — замялся пацан, когда Боров уже отвернулся, собравшись уходить. — Там хмырь один возле Агнии все время крутится. Друг, типа. С ним как быть?

— Агния!

Стас заметил ее с другого конца коридора и сейчас активно махал рукой, привлекая внимание. Да и сам не ждал, чуть ли не вприпрыжку бежал в ее сторону.

— Привет, — Агния сдержанно улыбнулась, поздоровавшись с парнем, когда он приблизился. Хотя на самом деле сильно торопилась и совсем не имела времени на разговоры. Вот-вот должен был подъехать Вячеслав.

— Привет! Давай в буфет сходим, посидим? Кофе выпьем. У тебя же перерыв сейчас?

Стас широко и искренне улыбался, зовя ее с собой. А вот Агния сомневалась, что ее ответная улыбка вышла такой же чистосердечной.

Правда, Стас был не виноват. На самом деле, за последние две-три недели только он нормально и общался с ней в консерватории.

И другие общались, конечно. С улыбками и вежливо. Когда говорили «глаза в глаза». А вот за спиной…

Агния даже не сразу поняла и разобралась, что что-то происходит. Поначалу просто не прислушивалась и не присматривалась, но потом… Хочешь, не хочешь, знаешь-не знаешь, а когда о тебе начинают сплетничать, ты словно ощущаешь это. Сначала неосознанно и не понимая, что происходит, но задумываясь: почему люди стали чаще глазеть в твою сторону, перешептываться друг с другом, но тут же отводить глаза, если ты к ним оборачиваешься. Почему иногда замолкали, стоило тебе войти в аудитории или сесть рядом на лекции.