Любовь как закладная жизни

— Знаешь, я тогда обрезала волосы для тебя, ну, как жертву, что ли. Как те же свечи, что мы ставим в церкви за упокой. Чтоб тебя простили, чтоб дали мир, несмотря ни на что. Я же не знала, что ты жив. Чем больше мы жертвуем, тем это ценнее, и дело не в деньгах, — она облизнула губы, понимая, что серьезно нервничает от того, что муж не смотрит на нее. — А мне тебя вернули… Ну, я не знаю, как это объяснить?! — Она взмахнула руками. — Я долго думала, Вячек, и это кажется мне необходимым. Не для того, чтобы просить о чем-то. Нет. В благодарность за все, что мы имеем, несмотря ни на что. И если Богу угодно, чтобы у нас не было детей — я смирилась, любимый. Это в Его руках. А нам уже столько дано.

— Нет.

Вячеслав чуть ли не выдавил это слово из себя. А потом резко дернул двери и выскочил на улицу. Тут же прикурил сигарету и глубоко затянулся. Отвернулся от нее.

Агния грустно улыбнулась, глядя на напряженную линию плеч мужа. Она так безумно и беззаветно любила его. И подозревала, что он именно так себя поведет. В конце концов, у нее было множество примеров того, как ревностно Вячеслав относился к каждой ее частичке. Но ее решение действительно казалось Агнии правильным.

Она и сама вышла из автомобиля и, обойдя его, остановилась рядом с Вячеславом:

— Я люблю тебя, — прошептала Агния, приподнялась на носочки и прижалась губами куда дотянулась, к затылку мужа. Он резко выдохнул облачко дыма, ничуть не расслабившись.

Агния отстранилась и еще секунду посмотрела на спину Вячеслава. Вздохнула, чуть поперхнувшись горьким дымом, и повернулась к церкви. Но уже через два шага тяжелая ладонь Вячеслава легла на ее плечо, мешая Агнии накинуть на волосы платок.

— Ни-фи-га, — по слогам прорычал ее муж. — Я не дам тебе сделать ничего подобного, Бусинка! И не надейся!

Она не вырывалась. Наоборот, подняла ладонь и переплела их пальцы, после чего повернулась и посмотрела Вячеславу в глаза:

— Я безумно боялась за тебя, Вячек. Я с ума сходила, хочешь, спроси у Федота, — она улыбнулась уголками губ. — Но я же ни слова не сказала тебе, потому что ты считал необходимым так поступить, чтобы дальше жить. Сейчас я делаю то, что необходимо мне.

Они никогда не обсуждали то отсутствие Вячеслава. И хоть Агния была уверена в том, что ее муж ездил, чтобы отомстить Шамалко, она никогда не спрашивала его ни о чем. И сейчас Вячеславу понадобилось секунды две, чтобы поверить — она действительно об этом знает, и об этом говорит. Агния по выражению глаз любимого видела, когда он это осознал и принял. На щеках у Вячеслава появились желваки, и он сжал кулаки аж до хруста.

Однако, хоть и не сразу, он все же отпустил ее плечо, и потянулся за новой сигаретой. Тихо выругался. Быстро наклонившись, Агния на мгновение прижалась к любимому, обнимая, благодаря за понимание. После чего все же накинула платок на голову и пошла в сторону дверей. Вячеслав дошел только до притвора, наверное, чтобы убедиться, что в церкви для нее безопасно.

Однако к алтарю Агни подошла одна. Она долго стояла, рассматривая иконы. Молилась, вспоминая все, что было в ее жизни, все, через что они прошли, и то, что имели сейчас. А потом опустилась на колени перед алтарем, сняла платок, собрала одной рукой волосы и поднесла к тем хозяйственные ножницы.

Это оказалось не так просто: неудобно было изворачиваться, чтобы удерживать руку, ничего не видно, да и волосы, собранные в жгут, не так уж охотно поддавались даже таким ножницам. И все-таки Агния упорно старалась довести до конца то, что начала, испытывая внутри себя твердую убежденность, что все делает правильно. Но как же это было неудобно и сложно!

С тяжким вздохом она опустила на секундочку руки, которые занемели, и с грустью глянула на собственные светлые пряди, сейчас рассыпанные на кафеле пола. Снова подняла руку с ножницами. Только не успела ее так вывернуть, чтобы пристроиться к волосам. За спиной раздались резкие шаги, и Вячеслав выдернул ножницы у нее из пальцев:

— Бл…! Это ж хватит ума так над собой издеваться! — тихо и зло пробормотал ее муж.

И тремя движениями ножниц обрезал все, до чего Агния не достала.

Она промолчала, почему-то тайком улыбнувшись. Перекрестилась и поднялась с колен. Повернулась к мужу и тихо прошептала «спасибо». Но Вячеслав только угрюмо скривился и промолчал. А когда они отходили — оглянулся и зачем-то посмотрел на икону, изображающую «Тайную вечерю».

Вячеслав не разговаривал с ней до самого вечера. Это был впервые с той их первой ссоры, когда Агния так рвалась в Киев, а он не желал отвечать на ее звонки. Но она ни капли не обиделась. Агния слишком сильно любила и понимала мужа. И не сомневалась, что и он поймет ее, как это было всегда. Вечером, когда они сели ужинать, Вячеслав подошел к ней и с какой-то обреченностью провел обезображенной рукой по торчащим прядям, каждая из которых была разной длины.

— Они снова вырастут, Вячек, — напомнила Агния.

Обхватила его руку и прижалась губами к шрамам, уже не добавляя: «в отличие от твоих пальцев». Оба друг друга поняли и так. После чего все обиды и споры забыли.