Любовь как…

– Глупости, я была женой. Всепонимающей, всепрощающей… Пусть даже мамочкой… Какая теперь разница, когда он изменял, предавал каждый день?..

– В социокультурной модели нашего общества мы всегда в неоплатном долгу перед родителями – за заботу, любовь, материальные инвестиции, за сам факт рождения, в конце концов. Перед женой-«матерью» мужчина продолжает чувствовать себя должником: она больше зарабатывает, она умнее, у нее связи, она принимает все решения в семье… Материнская установка делает брак невозможным. Мужчина хочет спать с женщиной, перед которой он ни в чем не виноват. По природе своей мужчина должен быть доминантным самцом, а не игрушкой из секс-шопа. Вот он и сбегает туда, где он будет чувствовать себя сильным и значимым.

– Он разрушил мой бизнес-проект счастья…

– Он не хотел сделать больно тебе. Он просто хотел сделать хорошо себе. Люди – не вещи. Они не принадлежат нам. Есть ли вообще на свете измены?

– Есть! Измена – это обман.

– Как опытный продажник ты поймешь мою метафору. Ты думала, что купила Илью целиком. Со всеми потрохами. Оптом дешевле? А он продавал себя по частям. По органам. В розницу. И разным людям… И сам, конечно, тоже кого-то покупал… Но не все измеряется деньгами… Продаются ноутбуки и кожаные куртки, автомобили и туры за границу, даже время и секс, но любовь не продается… И не покупается…

Моя психологическая практика показывает, что одна из трех успешных женщин фертильного возраста попадает в подобную ловушку. Со стороны эти женщины кажутся счастливыми и преуспевающими, но на самом деле они глубоко несчастны. Путем гиперкомпенсации они достигают невероятных социальных вершин, но на самом деле в глубине души считают себя неудачницами и готовы приплачивать мужчинам за иллюзию счастья. Временную иллюзию. И проблема ведь даже не в том, что не все покупается, а в том, что мужчины стали продаваться. И мужчины ли? Нельзя оправдать молодого человека тем, что он, дескать, мальчик, что ему, мол, лет мало. Мужчина либо есть, либо нет. В теле пятилетнего ребенка может жить мужчина. И тогда все в порядке. Тогда он исполняет свою гендерную, природой данную роль спринтера – приносить добычу к очагу. А женщина остается стайером – огонь в очаге поддерживает.

Но сегодня в теле сорокалетнего мужика часто живет инфантил. И в наше время мадонну актуально рисовать не с младенцем, а с бородатым мужиком на руках. Вот почему тридцатилетняя успешная в бизнесе загорелая красотка плачет по ночам в подушку, пока ее тренер по теннису, которого она же содержит, трахает в ее же спальне на атласных простынях огромной двуспальной кровати ее домработницу.

«Каждому времени нужна своя психотерапия», – писал Виктор Франкл. В качестве психотерапии «Битлз» предложили любовь: all we need is love – пели они. С тех пор у людей появилась просто невротическая потребность в любви. Совершенно нормально, когда человек нуждается в том, чтобы любить и быть любимым. Но у невротика потребность быть любимым чрезмерна. Особенно это касается такого типа невротических женщин, которые переоценивают значение любви и чувствуют себя несчастными, неуверенными и подавленными до тех пор, пока рядом не окажется преданный мужчина, который бы их любил или о них заботился. Но пока этого мужчины нет, женщина стремится к социальным успехам, декларируя: «Если я сильнее тебя, ты меня не обидишь». И тут возникает еще один характерный для нашего времени невротический конфликт – конфликт между навязчивым, бездумным стремлением всегда быть первой и потребностью быть любимой. А ведь мужчина не хочет спать с начальником, гуру или матерью. Ему нужна просто женщина…

Когда мужчина больше чем просто мужчина, ему всегда достается просто женщина. Когда женщина больше чем просто женщина, для нее, как правило, вообще никого не остается. Парадокс.

Есть мужчины, которых не хочется с себя смывать, а есть мужчины, от которых хочется поскорее смыться. Мой друг драматург Владимир Забалуев написал мне в ответ на эту мысль: «Есть женщины… А мужчин нет!»

Мужчины, в лучшем смысле этого слова, действительно в дефиците. Но все-таки они есть.