Любовь Химеры 2 (СИ)

Гости разъехались в 7 вечера, и мы пошли к Пелегину собирать вещи. Для Илюши и Лизы была приготовлены разные комнаты, я боялась, как Илюша будет спать один, но Лиза сказала, что все будет отлично и бояться не стоит. Вещи переносили понемногу, сразу расставляя и развешивая все на места. К 12 переезд закончился. От дома я была в восторге и не могла поверить в свое счастье. Наша спальня была в светло-сиреневых тонах, а мебель — в серебре. Стильно, строго, удобно.

Пока я развешивала наши вещи в шкаф, Олег разделся и лег. Но не дождался меня, уснул. Закончив, я переоделась в ночную рубашку и прилегла, закрыла глаза и сосредоточилась. Как там это будущее-то смотрят, объяснили бы хоть.

Лежала, лежала и вдруг увидела, как Сомова убивают прямо сейчас в его квартире.

===========

— Сандра, мне нужно идти. Ты спишь? — Сомов вошел в спальню, и врожденное чувство опасности сразу дало о себе знать.

Опасность, в доме враг. Он достал оружие и приготовился к отражению атаки. Откинул одеяло и увидел, что постель пуста, хотя, когда уходил, Сандра уже читала, лежа в постели.

Виталий затрясся от гнева и боли, сжав кулаки. И тут его крепко схватили сзади за шею, пытаясь обездвижить и вогнать отравленную иглу в ухо. Сомов крепко схватил противника за руку с шилом, сопротивляясь и сломав противнику кисть, вывернулся. Отбросил нападавшего ударом ноги, но тут же получил выстрел в грудь от другого незваного гостя.

— Столько сил. Столько времени мы потратили на поиск крысы, столько времени путающей нам все карты, а это не кто иной, как сам господин старший советник.

Заместитель Сомова на его планете склонился над ним и, чтобы помучить предателя побольше, провел отравленной иглой, вспарывая ему живот. Тот заорал от безумной жгучей боли. Яд теперь будет медленно разлагать все его внутренности в течение 3 часов, обрекая на невероятные муки

— Что такого тебе могли пообещать эти жалкие людишки, что ради их благополучия ты предаешь свой народ, старший советник? Скажи мне, что, безумно интересно знать просто. Неужели их полуущербные дети тебе дороже своих собственных?

Заместитель с нескрываемым удовольствием добавил еще один порез на плече старшего. И вдруг отпрыгнул резко в сторону, но было уже поздно: появившаяся химера настигла его в доли секунды. Он попытался отбиваться и ранить ее иглой, но она тут же выбила ее из его руки ударом ноги и тут же пронзила огромными когтями грудь насквозь, а второй рукой отсекла голову. Кинулась было ко второму, но того уже и след простыл. Она гневно зарычала, втягивая когти и зубы, и бросилась к умирающему отцу, вскинула руки, залечивая рану на груди.

— Сейчас, папочка, сейчас, мой хороший.

— Ну вот, и меня, наконец, папой назвала, — улыбнулся он сквозь боль, — ради этого стоило умереть, пожалуй.

— Сейчас, сейчас, потерпи, не разговаривай.

Она как можно быстро срастила его ткани, пораженные оружием, и заживила ранки от иглы, надеясь, что что-то еще можно сделать.

— Ну, вот, все хорошо! Легче ведь? Легче?

— Увы, ненамного. Яд уже в каждой клеточке моего тела. Просто прикончи меня, прояви сострадание к родителю.

Из ванной вбежала перепуганная Сандра и взвыла от горя, все поняв.

— Где дети? — с ужасом спросил Сомов.

— В шкафу в детской заперла, почувствовав присутствие чужих, все хорошо.

— Выпусти, будь с ними у соседки. Я очень-очень вас люблю, вы — лучшее, что было в моей жизни.

Сомов явно прощался с близкими навсегда.

— Нет-нет, неправда, мы что-нибудь придумаем, мы поможем.

Из глаз химеры, сейчас такой прекрасной, градом катились слезы бессилия.

— Лизонька, доченька! Помоги! Отец! Демитрий!

Перун почти мгновенно появился рядом, взял Сомова на руки и перенес его и Дору в медицинский модуль конторы, уложил на стол, но, только лишь взглянув на Сомова, скорбно покачал головой. Появилась Лиза, которая изо всех сил старалась не плакать, подошла к деду и взяла его за руку.

— Я заберу твою боль, дедушка, — улыбнулась она.

— Спасибо, беляночка моя, — улыбнулся он ей.

— Отец, пожалуйста, прошу!

Дора едва не в ноги Пелегину кинулась.

— Брось, детка, старый не вредничает. Здесь реально ничем не поможешь, либо прикончи меня поскорее, либо забери боль на оставшиеся 3 часа, — Сомов, как всегда, был спокоен, как скала.

Дора расплакалась в бессилии, но быстро взяла себя в руки и начала раздеваться. Сняв всю одежду, легла к отцу, плотно, всем телом прижимаясь к нему, чтобы остудить невероятный жар, возрастающий в теле марсианина с каждой минутой.

— В том, чтоб быть на четверть рептилией, тоже есть свои плюсы, правда? — улыбнулся Сомов, обнимая дочь.

— А уж как здорово быть на четверть марсианкой! Колись, что вы там еще такого можете, что мне неведомо пока, кстати, когда уже я оболочки менять смогу, как вы?

— Годам к 150, не раньше.

— Нууу, я так не играю, всегда хотела быть похожей на певицу Натали.

— Ты краше, тебе очень идет черный цвет и стрижка, а то эти глорианцы — все, как из инкубатора, либо белокурые, либо седые. Лизонька, принеси мне ноутбук, он в гостиной у меня на тумбочке, завершу кое-какие дела, чтобы уйти спокойно.

— Хорошо, дедушка.