Любовь Химеры 2 (СИ)

— Да не говори! Беспредел вообще тут без тебя, Родович, — кивнул Сомов, войдя в гостиную.

Вместе с ним вошли, очевидно, Деметриос с сыном и Тарх. Илюша слез с коленей отца, подошел к Сомову, потянул ручки, хоть марсианин и был в другом облике, а малыш узнал, так соскучился, видать, по дедушке.

— Привет, белянчик мой.

Седовласый теперь мужчина подхватил малыша на руки и прижал к себе. Илюша обхватил своими ручками деда за шею, положил голову ему на плечо. У отца аж челюсть упала.

Он перекрестился двумя перстами.

— Что, Родович не по зубам загадочка-то? — рассмеялся отец Демитрия. — Не видал еще такого, чтоб 5 кровных дедов у одного мальчонки было?

— У вас-таки получилось создать химеру? — отец снова перекрестился.

— А ты сомневался? — усмехнулся Деметриос.

— И Люцифер, значит, знает уже?

— Знает. И договор подписан.

Деметриос протянул отцу ту самую синюю папку, в которой мы все расписывались кровью. Стал читать, хмурея с каждым прочитанным словом все больше. Но вот перевернул страницу и, прочтя, с облегчением вздохнул.

— Он узнал про подлог? — спросил отец, вернув договор.

— Увидел, что дети — пара. Просек возможную вероятность развития событий и хочет его убить — объяснил Сомов.

— Понятно. Что ж, я заберу его, мы позаботимся о нем, и свадьбу, как время придет, у нас сыграем, и девочку у нас же родим, все сделаем. Защитим. Я обещаю.

Отец слегка улыбнулся Тарху, сидевшему в дальнем кресле. Илюша слез с коленей Сомова, взял из конфетницы на столе мандарин и пошел к нему.

— На, ешь! — улыбнулся мальчик от всей своей чистой души.

— Благодарствую! — улыбнулся Тарх, принимая большой мандарин.

Илюша подошел ближе и начал карабкаться на колени к дяде. Чистой детской душе все равно на обиды и условности, она видит истинное. Светлую, родную душу, и тянется к ней инстинктивно. Тарх подхватил Илюшу на руки, стал считать с ним пальчики на его ручке. Счет до 10 Илюша освоил у нас еще в полгода.

В гостиную вошел Перун с Дорой, и я невольно вздрогнул: такой прекрасной и суровой она была. Макияж холодный, взгляд голубых глаз сварожичей, приподнятый гордо подбородок, вытянутая, как струна, спина, гордые плечи, светло-голубое платье с разрезом спереди, обнажающее при каждом шаге стройные ноги у жены. В подобных платьях знала, чертовка, все свои плюсы и подчеркивала так, что я зачастую сам себе завидовал. Но сейчас вышла истинная, гордая, прекрасная и надменная дочь Перуна. Такую я ее не знал и боялся.

— Лизонька, иди, собирай свои вещи. Вы все улетаете с дедушкой, — выдал Перун спокойно.

— Ура!

Глаза Лизаветы просияли, не придется расставаться с любимым.

— Не понял, — выдал отец, оторвав свой пристальный, съедающий взгляд от невестки.

— 17 лет она здесь не протянет. Как видит его, так в осадок выпадает. Кольцо распроклятое сводит с ума и снять его нельзя, девочки погибнут. Лишь в твои чертоги входа нет ему. Ты ведь не откажешь в помощи матери своих внуков?

— И моей внучки, — добавил Деметриос.

— И моей дочери, — улыбнулся Сомов.

— Я не откажу в помощи светлой, истерзанной душеньке, ищущей покоя, мира и счастья для себя и рода своего, — ответил древнейший бог, улыбаясь невестке, закаменевшей от страха. — Идите, собирайте вещи, много не берите, только памятные вам фотографии, сувениры там, и одежду на 3 дня полета. Все остальное там будет у вас.

— А Маша как же? — забеспокоился я.

— И Маша с вами полетит, конечно. Она уже вполне жизнеспособна, можно даже вынуть из матрицы, так проще будет.

— Но еще ведь 6 месяцев только, — ужаснулась Дора.

— В ней больше ардонийских и марсианских корней, так выживет, уже легкие развитые, весом 3500 уже. Все равно б ты ее родила много раньше и сама.

— А с близкими можно попрощаться? — робко спросила жена.

— Конечно. Слушайте, а, может, кто-нибудь из вас с ними полетит? Недельки на две хотя бы, чтоб пообвыклись там они чуток, с теми, кого знают, кто подскажет, как и что.

— А давай, а? Тыщу лет уже с тобой нигде не отдыхали, — выдала Дива вполне себе женский аргумент, просящее смотря на мужа.

Без знакомых оказаться на чужой планете и вправду, мягко говоря, некомфортно будет.

— А давай, — кивнул тот, поймав наши с Дорой просящие взгляды.

— Побегу, вещи соберу, — обрадовалась Дива.

Пошли собираться и мы, уходя, я услышал, как Перун попросил Деметриоса попросить своих воинов прикрыть наш отход.

глава 42

— Куда мы летим? — спросил муж, плюхнувшись на кровать, выглядел он мягко говоря подавленным

— В созвездие, которое сейчас зовут почему-то Волосы Вероники. Хотя издревле имя ему Велесовы Чертоги.

— Оно огромное! Куда конкретно?

— На Антлань, наверное.

Я вытащила коробку с флешками, на которых были наши фото и видео. Подумав, взяла фотоальбом с готовыми фотографиями, обложку которого оформила той самый вышивкой с птицей гамаюн, что нашла в избушке. Не зря, ой, не зря отец нас туда привез на брачную ночь прекрасно знал он, чей Олег сын. Всегда знал. Только из каких-то своих соображений признаваться в этом сейчас не хочет.

— Я Ант? — выпалил Олег, судорожно вздохнув.

— А я — Прия, — усмехнулась я.

— Не помню ничего.