Любовь хищников

Женя повернулся и встал боком, почему-то чуть ближе ко мне, будто защищая или загораживая от матери.

— Твоя мать, хотела тебе сделать аборт, договорилась с главным врачом, чтобы тебя усыпили прямо сейчас и сделали быстренько операцию.

У меня челюсть отпала от услышанного.

— Что за бред? — вырвался у меня смешок, и я перевела взгляд на маму, чтобы удостовериться в том, что Женька что-то напутал.

Но мама в очередной раз, заставила меня разочароваться в ней…

— Доченька, ты же потом мне спасибо скажешь, поверь, я знаю, что говорю! — вдруг выпалила она.

— Ты совсем с ума сошла, — прошептала я, глядя на неё.

— Вера! Да пойми же! Ты сама потом этого ребенка возненавидишь! И себя заодно, когда всё вспомнишь!

Какое-то время я смотрела в глаза матери, пытаясь найти там, хоть проблески понимания, но похоже, эта женщина никогда меня не поймет. Такой у неё характер. Эгоистка до мозга костей. Для неё важно только её мнение, меня же она всерьёз никогда не будет воспринимать, и считаться.

— Я не буду делать аборт, — произнесла я холодно, выпрямляя спину, и поднимая подбородок, — а если ты посмеешь еще раз провернуть нечто подобное за моей спиной, — я махнула в сторону медсестры, что пряталась за своей стойкой в конце коридора, и делала вид, что не слушает нас. — То я навсегда вычеркну тебя из своей жизни.

Взгляд матери стал упрямым. Отзеркалив мою позу, она отчеканила:

— Если оставишь этого ребенка, то дорогу домой забудь! Я ни тебя, ни твоего ублюдка не приму!

Внутри меня все похолодело от этих слов. Не ожидала я от матери такого.

— Ничего страшного, Наталья Владимировна, мы сами справимся, — вдруг вмешался Женька, и шагнув еще ближе, приобнял меня за плечи. — У меня есть квартира в Москве, родители подарили недавно, думаю Вере и её ребенку будет там очень удобно. Да и учебу надо будет закончить. В общем, можете не беспокоиться за дочь, она в надежных руках.

Я же в этот момент находилась в ступоре, и совершенно не вдумывалась в слова однокурсника.

А мама полоснула Женьку злым взглядом. Но он лишь чуть крепче обнял меня, показывая тем самым, что полностью на моей стороне.

— Что ж, — подняла она свой подбородок еще выше, — я всё тебе сказала Вера. Больше мне добавить нечего.

И развернувшись, с неестественно выпрямленной спиной, она пошла вдоль коридора, цокая каблуками по кафельной плитке.

Мы с Женькой какое-то время смотрели ей вслед. Я всё надеялась, что мама передумает, и вернется. Но нет, она дошла до конца коридора и не оборачиваясь повернула за угол.

Как только она скрылась за поворотом, из меня словно весь воздух выпустили, и я пошатнулась, чувствуя, как ноги стали ватными. Хорошо, что Женя оказался рядом. Он подхватил меня под руку и помог добраться до кровати.

Сел рядом и обняв, начал что-то говорить.

Но я его совершенно не слушала. Я до сих пор была в шоке от слов матери. Это что же теперь получалось, мне не куда идти?

Хотя нет… есть куда…

— Жень, — посмотрела я на мужчину, — ты не мог бы оставить меня. Мне надо немного побыть одной.

Женька долго вглядывался мне в глаза, словно пытаясь там что-то рассмотреть.

— Ты хоть слышала, что я тебе только что говорил?

— Да, — кивнула я. — Ты предложил жить у тебя.

— И что ты решила?

— Я пока ничего не могу решить, Жень. Мне сейчас надо как-то пережить то, что мама от меня отказалась. Я просто не могу не о чем другом думать. Спасибо тебе за то, что заступился за меня и прости Жень, но я правда сейчас не в состоянии что-либо решать, мне нужно немного времени…

Он какое-то время пытливо всматривался в моё лицо, а затем протяжно выдохнув, нехотя встал с кровати.

— Я приду утром, — сказал он, и вышел из палаты.

Выждав какое-то время, я вышла в коридор, попросить телефон у медсестры, чтобы позвонить отцу. Уж он-то наверняка должен поддержать меня в этом вопросе. Но до стойки так и не дошла, потому что увидела маму. Она сгорбившись сидела в пустом коридоре на кушетке, с красными глазами и потекшей тушью на лице. Она явно плакала. Моё сердце дрогнуло, и подойдя к ней, я взяла ее за руку, и молча потянула.

— Идем в палату, поговорим, — тихо сказала я на её немой вопрос.

Пока я включала свет в палате, мама уже устроилась на пустой кровати, что стояла напротив моей.

Я села на свою в ожидании, так как чувствовала, что мама хочет рассказать мне что-то очень важное.

И она начала свой рассказ.

— Когда мне было семнадцать, меня пригласили в столицу на показ, к знаменитому модельеру, я конечно же, не стала отказываться, ведь это была моя мечта.

— А папа? — с удивлением спросила я, так как знала, что родители были знакомы со школы и поженились, когда им обоим было по восемнадцать лет.

— Он был против, мы сильно поссорились, — на её лице появилась грустная улыбка. — Но мне было всё равно. Ведь моей мечтой был подиум в Москве. Вот только до Москвы, я так и не доехала, — она с горечью усмехнулась. — Я вышла на одной из станций, чтобы купить пирожки на пироне. А дальше, всё было, как во сне. Ко мне подошел мужчина, очень симпатичный. Темноволосый, высокий, мускулистый, выше меня на целую голову.