Любовь хищников

Чем дальше я шла по лесу, тем четче ощущала странное покалывание и предвкушение во всем теле. А еще впервые за эту неделю дышала полной грудью, и наслаждалась лесным чистым воздухом. Чем дальше я уходила от селения, тем лучше я себя чувствовала.

Казалось, что с каждым шагом, и каждым вздохом мое тело наполняется энергией и бодростью. И зрение,… я никак не могла понять, что с моим зрением? Потому что, посмотрев на небо, увидела темные тучи, полностью закрывающие небо, да и солнце давно село, а я могла спокойно все видеть, разве что цвета не получалось определить. Но на данный момент, учитывая такой громадный спектр запахов и звуков, окружающих меня, цвета были совершенно не важны.

Пока прислушивалась и принюхивалась к очень знакомым запахам, не заметила, как ушла гораздо дальше чем планировала. Остановила себя лишь тогда, когда поняла, что человеческие запахи практически исчезли.

Если сюда и заходили люди, то это было очень давно.

Найдя удобную полянку, я за несколько минут, расставила палатку, постелила внутри спальник и залезла вовнутрь. Остальные вещи снаружи оставлять не стала.

Стоило мне поудобнее улечься в своем маленьком убежище, и закрыть глаза, как я мгновенно ухнула куда-то в темноту.

Открыв глаза, я поняла, что очутилась в уже знакомой пещере, вот только на этот раз ощущения была другими. Реальными. Камни под ногами острее, воздух холоднее и туман не такой густой.

— Это не сон, — сказала я сама себе.

— Да, ты права, на этот раз — это не сон, — услышала я женский грудной голос.

Резко вскочив на ноги, я увидела до боли знакомую картину: холодная красавица, на этот раз в черном платье в пол, без бретелек, обтягивающим ее хрупкую фигуру, и с убранными в высокую прическу черными, как смоль волосами, стояла возле своего трона, на высоких каблуках. Голову её венчал очень необычный ободок, больше похожий на золотую цепь с крупными звеньями, усыпанную белыми мелкими камешками, подозрительно похожими на бриллианты.

На её левой руке было намотано еще две цепи, эти цепи крепились к красно-рыжим металлическим ошейникам через чур плотно облегающим шеи моих близнецов. На этот раз мужчины находились в человеческом облике. Совершенно голые, грязные, и какие-то осунувшиеся, они сидели на полу, у ног этой заразы. Их взгляды метали молнии. Мускулы были напряжены, руки со сбитыми костяшками сжимались в кулаки от бессилия.

Мужчины смотрели на свою тюремщицу, и судя по напряжению, что витало в воздухе, придумали уже тысячу способов, чтобы убить её особо изощренно. Меня же они не замечали.

Всю эту картину я смогла рассмотреть за несколько мгновений. И как только я оценила происходящее, то грозно зарычала на сумасшедшую бабу:

— Что ты делаешь! Отпусти их немедленно!

А затем рванула в её сторону и опять врезалась в чертову невидимую стену, которая на этот раз очень мягко отпружинила меня, что я без проблем смогла устоять на ногах.

Женщина поцокала языком и покачала головой.

— Осторожнее, Вера, а то сама поранишься и ребятишек поранишь, — заботливым голосом произнесла она, и это участие в её голосе никак не вязалось с замораживающим взглядом.

— Раньше тебя это не беспокоило, — угрюмо пробормотала я, подходя ближе и на этот раз выставляя руки вперед, чтобы опять не удариться о преграду.

— То был просто сон, и там тебе опасность не грозила. Сейчас же все реально, и ты у меня в гостях.

Она обвела взглядом свою жуткую и мрачную пещеру. А я, невольно проследив за её глазами поморщилась.

— Как-то не слишком уютно у тебя тут, — на автомате сказала я, ощупывая ладонями невидимую преграду.

— Что есть, то есть, — безразлично ответила женщина, но я готова была поклясться, что в её глазах мелькнула такая вселенская тоска и печаль, что даже при всем моем не слишком хорошем отношении к этой особе, мне стало её жаль.

Однако взглянув на своих мужчин, сидящих у ног этой стервы, жалость пришлось задушить на корню.

— Так ты отпустишь их? — спросила я вновь, стараясь не смотреть на моих тигров и унять собственную злость и бессилие.

— Конечно отпущу, — вдруг сказала женщина, надменно улыбаясь. — Они все же мои стражи, и обязаны охранять границы междумирья. Долго держать их тут, я даже при всем своём желании не смогу. — В ее словах послышалось сожаление и злость. — Но сначала, я хочу, чтобы они кое-что тебе рассказали.

— Что? О чем ты? — спросила я, с жалостью смотря на своих мужчин, сидящих на цепи у ног, этой стервы.

На этот раз они оба синхронно посмотрели на меня, и их взгляды заставили затрепетать мое сердце. Боже… как же я скучала по ним, кто бы знал. И судя по ответным горячим взглядам и тому, как жадно они впитывали мой образ, близнецы тоже скучали.