Любовь хищников

— Кровь твоего отца притянула тебя сюда, — это был уже дух междумирья. — И сейчас тебя притянул твой долг. Долг Стража, ты теперь всегда будешь стремиться сюда в этот мир. Сможешь иногда путешествовать по другим мирам — любым, даже возвращаться в свой. Но междумирье всегда будет тянуть тебя обратно.

— Вообще-то я не поэтому пришла сюда, — пробормотала я, а сама мысленно скривилась, вспомним о том, кого я пыталась спасти.

— Это тебе так кажется, — пожала плечами женщина. — Это место, будет заманивать тебя сюда любым способом. Главное, чтобы был эффект. Даже я и то не знаю, как это работает. Но цепочка событий будет складываться так, чтобы ты вернулась сюда в любом случае.

— А если я не соглашусь, чтобы мои дети были Стражами? — спросила я, и порадовалась, что мой голос в этот момент был твердым и уверенным, хотя душа в этот момент покрывалась коркой льда.

— Тогда они будут обыкновенными оборотнями, и смогут жить в любом из миров, который им понравится. Здесь в междумирье им будет не место. Они и сами не захотят здесь находиться. Междумирье с взрослением постепенно будет выталкивать их из этого мира, как чуждый элемент. Пока они будут детёнышами, то смогут жить рядом, но как-только повзрослеют, и отдаляться от тебя, начнут искать свою территорию, мир сам начнет их гнать. Как тебя вытолкнул твой бывший мир.

— Как это? — угрюмо спросила я.

— Тебе было плохо и неуютно, тебе не нравились запахи, шумы, и когда ты вернулась сюда, то почувствовала себя намного лучше, правильно?

— Да, — кивнула я, вспомнив, как мне стало хорошо, когда я очутилась в лесу.

— Так будет теперь всегда, — улыбнулась богиня. — Максимум — это один лунный период, если считать по меркам Земли, ты сможешь находиться в другом мире, а затем он будет выталкивать тебя, как чуждый элемент. И если ты будешь сопротивляться, то мир тебя убьет. Как он это сделал с твоим отцом.

— На нас наехал грузовик, — неуверенно произнесла я, вспомнив рассказ мамы.

— Да, может произойти все, что угодно. Пьяный водитель грузовика, кирпич на голову — любой несчастный случай.

Она махнула рукой и в воздухе появилось несколько сотен крутящихся полупрозрачных макетов планет размером с теннисные шарики.

— Каждый мир — это живой организм, — начала пояснять полубогиня, указав на знакомый голубой шарик, и он, остановившись, завис перед ней и увеличился в размерах до футбольного мяча. — Сходный с любым живым существом, только более сложный. В каждом организме живут свои жители, можешь сравнить их с человеческими бактериями, участвующими в пищеварении. Так вот — ты, для своего мира, теперь являешься чуждым элементом, и иммунная система мира будет пытаться от тебя избавиться любым путем.

Твой отец четыре года не возвращался в междумирье и искал вас с матерью, но, когда нашел, то стало уже слишком поздно и мир его уничтожил, считая чуждым и опасным элементом.

А я мысленно провела аналогию с предками Темникова. Видимо из-за того, что наш мир посчитал их чужаками, потому и не дал возможности жить в нем и размножаться.

— Значит назад в мой мир, мне дорога теперь закрыта? — спросила я с ужасом смотря на холодную красавицу.

— Ну почему же, к родителям без проблем можешь в гости ездить, но сама понимаешь, — она развела руки в стороны, и резко отпустила цепи.

Оба близнеца одновременно вскочили на ноги, и сорвав с себя ошейники, попытались напасть на их бывшую тюремщицу, но та щелкнула пальцами, и мужчины ухнули вниз, будто под ними исчез пол.

«Не рассказывай о книге!» — услышала я крик, и готова поклясться, что это был голос Грома.

Я автоматически тоже приготовилась улетать, и зажмурившись постаралась сгруппироваться, но почему-то осталась на месте.

Приоткрыв один глаз, я поняла, что нахожусь в комнате с черно-серебристыми стенами.

— Ну здравствуй дом, — тихо сказала я, тоскливо оглядываясь по сторонам.

Глава 17

Стоило мне посмотреть на заправленную кровать, как в голове сразу же замелькали последние воспоминания о близнецах и о том, что они творили со мной. В лицо словно кипятка плеснули, а в спину прилетел холодный ком снега. Низ живота сразу же потянуло от легкого возбуждения, а на душе заскреблись кошки.

Находиться в комнате сил не было, и выйдя из неё, я побрела вниз. Спустившись по лестнице, и, проигнорировав гостиную, я старалась не думать о шкуре медведя на полу перед камином (не думать, я сказала!), мельком заглянула на веранду. Все было убрано и ничто не напоминало нашего ужина с мужчинами, и того, что последовало позже. В голове вновь замелькали картины из прошлого. И мне пришлось приложить немало усилий, чтобы прогнать эти болезненные воспоминания, заставляющие увлажняться мое нижнее белье, а душе беззвучно оплакивать свою первую и такую неудачную любовь.

Несмело войдя в комнату, я прошла к двери, выходящей на внутренний двор в яблоневый сад, как теперь уже стало ясно, моей собственной территории.