Любовь, Конец Света и глупости всякие

...что он увеличивает потенцию и сексуальные потребности и у мужчин, и у женщин. Так что беда, мои всякие потребности будут возрастать, а...

— Придется сублимировать, — непроизвольно озвучила мысль, пришедшую после незаконченной фразы «а тебя нету...»

— Что значит «сублимировать»? — выжидательный и любопытный взгляд почти прожег ей затылок.

— Э... — покраснела Варвара, — э-то значит направлять энергию во что-нибудь интересное. Ну, например... — она подняла глаза к потолку, — в гимнастику. Или в танцы. Можно в рисование. А можно в сказку.

Смущенный взгляд наконец приземлился на Осе.

— Вот чтобы сказку сочинить, очень много энергии требуется. Или в кулинарию. Сейчас мы с тобой на это энергию и направим, пойдем в магазин, купим авокадо и...

— А можно в колдовство?

— Наверное, можно, — ответила Варвара не очень уверенно. — А про что ты колдовать хочешь?

— Про его маму, — Ося протянул к ней ладошки, на которых маленький гномик развалился в позе воинствующего подростка, подложив под голову руки и уставившись в потолок с напускным безразличием. — Понимаешь, мы с Гришей играем, что будто я его мама, но у меня плохо получается, потому что я мальчик.

«Да, ваших мам только колдовством обратно притянешь, пожалуй», — грустно подумала Варвара, глядя на детей.

— Энергию в колдовство направлять можно, но только колдовать я не умею. Иначе бы... — но не произнесла, что она бы наколдовала, будь на то ее воля. — Танька меня колдовать не научила, только летать.

— Да умеешь, ты просто не пробовала, — серьезно сказал Ося. — А полетай.

Варвара рассеянно поднялась со стула, закрыла глаза, развела руки, будто приготовилась к заплыву, сделала глубокий вдох и плавно оторвалась от пола, зависнув в воздухе на минуту. Тут же нахлынуло: как было здорово летать вдвоем. «А тебя нету...» — прошептала она, резко опустилась на пол, слезы градом закапали по щекам.

— Наверно, тебе больно летать, — пожалел ее Ося. — А колдовать — не больно.

— А ты знаешь, как можно колдовать? — Варвара вытерла слезы ладонями и попыталась улыбнуться.

— Конечно знаю! Колдовать нужно с волшебными предметами.

— Со скатертью-самобранкой? — пошутила Варвара, подразумевая его отменный аппетит.

— Нет, скатерть-самобранка для такого дела не подойдет, — серьезно ответил Ося. — Лучше всего было бы с волшебной палочкой, но только где ее взять?

Он задумчиво почесал затылок.

— Может, тогда с хрустальным шаром? — улыбалась Варвара, воспринимая разговор как игру. — Я, кажется, видела, где их продавали.

— Точно! С хрустальным шаром! Это нас очень даже устроит! — просиял Ося и скомандовал: — Идем! Нам нужно срочно купить такой шар.

«Чем черт не шутит, вдруг да и правда, смогу колдовать, Танька, возможно, не зря говорила, что я ведьма», — размышляла Варвара, когда они за руку с Осей и с Гришей за пазухой выходили из подъезда. Неподалеку мелькнула знакомая тень: дворник, заметив их появление, метнулся в кусты. «И чего он от нас вечно шарахается?» Она порой наблюдала в окно, как он сосредоточенно и неторопливо разгребал снег с пешеходных дорожек. Его лица при этом увидеть не удалось ни разу — узнавалась только фигура, прямая и высокая, да нетипично приличная куртка: московские дворники редко носят такие, всё больше засаленные ватники или фуфайки. А заглянуть в лицо этому дворнику в голову не приходило, иначе наверняка распознала бы его глаза раскосые и широкие скулы. А заодно получила бы подтверждение своих колдовских способностей: страх в глазах человека, разглядевшего перед собой явную ведьму или что-то еще сверхъестественное, ни с каким другим страхом не перепутаешь. Необъяснимый ужас накатывал каждый раз на брутянина-дворника при виде «той бабы с ребенком». Вспомнить, где ее раньше видел, он не мог, но был уверен, что ведьма она и есть: иных причин бежать от нее на край света не находил, и другие жильцы во дворе его не пугали.

Рядом с домом на бетонной подставке лежала здоровенная труба, не меньше полутора метров в диаметре. Воздвигли ее там давным-давно, и уже вряд ли кому-либо было известно, с какой целью. Перепрыгнуть ее было невозможно, обойти тоже непросто — длиннющая труба тянулась почти на целый квартал. Хорошо еще, что через каждые несколько метров расставили специальные лесенки для перелезания. К одной из них подошли Варвара и Ося, и оба одновременно вздрогнули, когда за спинами разнесся пронзительный крик: «Зачем? Зачем?!»

К трубе приблизились два бомжа: мужчина, с головы до ног увешанный тяжелыми тюками, и женщина, у которой в руках было по клетчатой сумке, набитых, скорее всего, свежей добычей с помоек. Оба казались квадратно-приземистыми и, несоразмерно худым бледным лицам, толстыми — наверное, оттого что были укутаны в несколько слоев одежды: бомжи обычно на себе носят все, что имеют. Сумки оттягивали руки женщины и волочились по грязному снегу, а она все кричала громко и высоко: «Зачем? Зачем? Зачем?»