Любовь, Конец Света и глупости всякие

И они приступили к делу, не откладывая в долгий ящик. Сразу с легкостью установили, что Облако пользовалась кабельной сетью. Однако хакерству не обучались ни гном, ни Варвара, так что пришлось в кабельную фирму звонить и уговаривать сотрудниц нарушить служебную тайну. Почти все получилось. Васина тайная любовь проживала в Измайлово, адрес сказали им, а телефон — нет, не хватило Варваре убедительности.

Уговаривать людей по телефону нарушить их служебный долг, когда никакие взятки не даются, а действуют только слова и голос, — процесс, безусловно, магический. Тот, кто на это способен, явно является существом не простым, а магически одаренным. Но эти свойства надо развивать, сразу так, сходу, позвонив первый раз, вряд ли кто кого-нибудь убедить сможет.

Отсутствие номера не создало проблемы. Когда-то, собираясь стать детективом, Варвара купила на уличном лотке массу дисков с телефонными и прочими базами данных, только и оставалось посмотреть телефон, зарегистрированный по тому адресу, и позвонить.

К телефону никто не подходил.

Варвара решительно надела куртку и сапоги, давая по ходу разнообразные указания гному, что ему есть в ее отсутствие и как себя вести, — почему-то она начала воспринимать его как ребенка. Васе это не нравилось, он обиженно надувал губы, от чего борода смешно шевелилась, и неразборчиво бормотал что-то в ответ.

Едва Варвара закрыла за собой дверь, как в прихожую выполз большой таракан, жирный и черный. «Только этого не хватало!» — вконец расстроился Вася, словно у него других неприятностей не было. Всех тараканов он давно уже вытравил, а тут нате-здрасьте — пришел один, да еще такой огромный, он ведь потом и других приведет, тараканы отъявленные коллективисты, почище муравьев и пчел, им чем больше стая, тем лучше.

Гном ударил мерзкое насекомое ногой. Таракан посмотрел на него задумчиво и продолжил путь.

Вася прыгнул ему на спину, стараясь приплющить как можно сильнее. Таракан не обращал внимания.

Тогда гном залез на антресоль и, прицелившись, сбросил на таракана гантель (Варвара когда-то зарядку делала по утрам, потом перестала, но симпатичные металлические предметы сохранила). Раздался жуткий грохот. Промазал.

Вася сел на краю антресоли, свесив ноги, и заплакал. Таракан еще раз посмотрел на него пристально, развернулся и ушел, с трудом протиснувшись в замочную скважину. Он не любил неврастеников.

Пассажиры

Раскачиваясь в такт бегущей электричке, Танька разглядывала лица пассажиров. Замкнувшиеся на клочке пространства люди — зрелище упоительное: кто-то хмурится, кто-то улыбается, кто-то шевелит губами и разговаривает сам с собой. Кто-то поет — про себя, конечно, редко какой пассажир может запеть в голос, хотя в метро бывает и такое. Даже Танька пела про себя, все ту же песенку, что еще утром прицепилась:

«Два приведенья только что прошли...»

Несколько минут назад она вошла в вагон вслед за сердитым гражданином, который отпихнул ее намеренно и твердо — локтем. На станции «Строгино» в вагоне было несколько свободных мест, и гражданин, скорее всего, спешил занять одно из них, чего б ему иначе локтем двигать. Ни на кого не глядя, он быстренько уселся и недовольно засопел. Танька села рядом, других свободных мест уже не оказалось. Последней в тот вагон вошла старушка с сумками из магазина, посмотрела по сторонам и выразила на лице досаду. Сидящие не двигались, а гражданин, к которому старушка ближе всех стояла, только сердито зашелестел «Московской правдой».

«Пожалуйста, садитесь», — уступила место Танька. Она привыкла уступать место в лондонском метро, хоть ей и не особенно удобно бывало ехать стоя: она не расставалась в тамошней подземке с ноутбуком, а держать его на весу, как известно, не совсем удобно. Таньку раздражал рассевшийся с комфортом «мужской пол», коего в лондонском метро в час пик всегда намного больше, чем пола женского. «Фиг ли не уступают места бабам?» — тихо злилась Танька. Коллега-англичанка как-то объясняла, что мол бабы виноваты сами: боролись за эмансипацию, а напоролись на то, что мужики перестали считать их слабым полом и уступать места в метро. Это объяснение не удовлетворило Таньку, и всякий раз она с надеждой пыталась разглядеть среди мужчин хоть одного не подверженного тенденции джентльмена. Кончалось все обычно тем, что она уступала свое место беременным и пожилым или, находясь в стоячем положении, испепеляла взглядом «жертв эмансипации».