Любовь, Конец Света и глупости всякие

Все женщины ведьмы, только разного типа. У кого-то способности к чародейству, у кого талант, а кто-то и вовсе гений. Колдует любая, только большинство никогда этого не признают и даже с пылом будут отрицать. Их очарование и прелесть — колдовство. Многие женщины наедине с собой скучны и некрасивы, но стоит появиться кому-то, кто кажется им привлекательным, немедленно расцветают. Эту способность можно развить, как и любую другую. И приготовление пищи, и создание приятной атмосферы в доме без колдовства не обходятся, да и многое другое. Даже рождение здоровых и умных детей.

С приближением Конца Света многие женщины теряют способности к колдовству и больше не хорошеют от чужого присутствия. Семьи стали распадаться чаще, да и не успевают образоваться, рождаемость падает. Синонимом сексуальной привлекательности стала молодость, как только она отступает хоть на шаг, мечтать больше не о чем.

Для Варвары, хоть ей и было не восемнадцать лет, не все еще было потеряно: она в себе содержала Магию, могла колдовать за счет внутренних резервов, а уж лучшего учителя, чем сам Бог, вряд ли удалось бы найти. Но учить ее он собирался не тому, как очаровывать мужчин или оказывать влияние на людей, а только летать и защищаться: время внутри квартиры хоть и замкнулось, не стоило растягивать его до бесконечности — эта операция отнимала слишком много сил.

— Колдовать — не то же самое, что преодолевать преграды или применять силу. Это, наоборот, избегать сопротивления, использовать течения по направлению, чтобы умножать свое воздействие. Вот, например... — Бог сделал паузу.

— Например, индусы, — перехватила вдруг его инициативу Танька. Почему индусы ни с того ни с сего пришли ей в голову, она даже не сообразила… Вроде бы только сама говорила о колдовстве и об отсутствии сопротивления, при чем тут... Ага, вспомнила! — Варвара, а ты знаешь, как индусы проникают на западный рынок?

Среди Танькиных коллег в Сити как-то уж слишком много стало появляться индусов — ничего против такого явления она не имела, хотя оно и казалось ей удивительным. Еще более странным было то, что с момента приезда в Москву мысли о работе не занимали ее вообще, но стоило заговорить о Магии — и пожалуйста! Заодно, кажется, нашла объяснение тому, что занимало ее в Лондоне.

— Индусы доброжелательные, красивые, но странно говорят по-английски, — Танька продолжила развивать мысль, — болтают очень быстро, у них другие согласные, интонации и много слов-паразитов, так что даже не все их понимают. И они, между прочим, ленивы, успеха иметь не должны бы, но полны Магии. Пожалуй, нынче это единственный в мире магический народ, они легко совершают то, что рационально не объяснишь. Но теперь-то их главный секрет я знаю!

— Какой у них секрет, Танька? — улыбнулась Варвара, но тут же слегка отшатнулась, когда Танька закатила глаза и цокнула языком так, что пара брызг слетела с него, приземлившись на Варварином подбородке:

— Отсутствие агрессии! Не будем отвлекаться, пора учить тебя летать. Представь себя в воде.

Все предметы в Олежкиной квартире внезапно изменились: потолок исчез, и вместо него сверху светило южное солнце; стены раздвинулись, растворились, под ногами забурлили потоки прозрачной, радужной воды. На месте окна шумел водопад, спадающий живописными сильными струями в удивительное тропическое озеро.

— Красота! — ахнула Варвара. Она стояла по колено в теплой воде, которая стремительно поднималась все выше. — Это ты колдуешь? Я тоже так смогу?

— Вряд ли!

Она услышала легкий смех и обернулась. За ее спиной Олежка плавно раскачивался на волнах, лежа на надувном матрасе.

— Вряд ли это по силам тому, у кого нету красных ботинок! — он кивнул в сторону сестры. — Она и не такое умеет, уж мы-то всякого в нашей семье насмотрелись.

Таньке вода уже доставала до шеи, и она широко разводила руками, будто готовилась к заплыву.

— Я всего лишь творю иллюзии. Варвара, не отвлекайся. Почувствуй воду. Ты можешь ее преодолевать или принимать без сопротивления, если поймешь и полюбишь.