Любовь, Конец Света и глупости всякие

В преддверии Конца Света все гномы знали, что в любой момент, среди дня или ночи, мог протрубить их боевой рожок. Представить, что от них зависит судьба целой планеты, они могли — гномы вообще крайне высокого о себе мнения. Проблема лишь в том, что от чувства ответственности, когда не совсем ясно, что именно нужно делать для исполнения священного долга, большинству из них непременно спать хочется. И хотя на замерзшей траве особо не разляжешься, да и сесть нормально, не задубев от холода, невозможно, самое трудное в этот поздний час было не заснуть стоя.

Листок, исписанный мелким почерком, нервно шуршал в потной руке лидера. Ни с того ни с сего по спине побежали мурашки и исчезла былая уверенность, что он может в любой момент прочитать свою речь наизусть, без шпаргалки, четко и с выражением, как отличник, дающий торжественное обещание пионера. Все слова как на грех улетучились из головы. В очередной раз дернув себя за бороду, Вася напыжился, сделал вдох и прочитал на выдохе по бумажке:

— Братья и сестры! К вам обращаюсь я, друзья мои! Наступление Конца Света на нашу планету продолжается. Над нашей родиной нависла серьезная опасность.

Голос прозвучал тонко и не призывно, как у гнусавого, косноязычного дьякона. От колен к животу предательски поползла дрожь. Вася постучал себя по груди и покашлял в кулак.

— Как могло случиться, что все наши попытки противостоять этому оказались тщетными? Неужели ужасный конец неизбежен? — он сделал отрепетированную паузу: в этом месте предполагались доносившиеся из толпы всхлипы особо расчувствовавшихся.

Но всхлипов не было. Кто-то шмыгнул носом, пробормотав: «Холодно, твою мать!» Васина борода съежилась над дрогнувшим подбородком, а голос продолжил совсем пискляво:

— Конечно, нет! История показывает, что безвыходных ситуаций нет и не бывало. Конец Света приближался уже неоднократно, каждый раз нам удавалось его предотвратить…

В центре поляны несколько гномов неуютно запереминались с ноги на ногу, стараясь не смотреть на пень. Одним за себя стыдно сделалось, что не участвовали вроде как в прежних предотвращениях Конца Света, другим — за оратора, который врал как сивый мерин и, кажется, сам не понимал своего вранья.

Оратор развернул «наглядную агитацию»:

— Что мы имеем на сегодняшний день?

Лист ватмана формата гномьего А1 изображал кривые и графики со столбиками черных и красных цифр.

— Количество расплодившихся на Земле ведьм составляет на данный момент восемнадцать и шесть десятых процента, — Вася ткнул в ватман жестом неопытного агронома, читающего доклад собранию усталых колхозников. — Благодаря средствам магической информации призраки обрели доступ к интернету. Книги о Конце Света расходятся миллионными тиражами. Почему же все это не оказывает нужного воздействия?

Ответа не предложил никто. Слушатели задремали. Если пронзительный Васин голос еще мешал кому-то уснуть, то цифры и графики действовали сильнее снотворного. Выступающий паниковал. Только врожденное упрямство не позволяло ему спрыгнуть с «трибуны» и броситься наутек.

— Дело в том, — продолжил он, обращаясь к ватману, — что на Земле скопилось множество инопланетян, преследующих корыстные цели: близкий Конец Света обеспечивает им безнаказанность.

Гномы погружались в сон глубже, чем на сеансе у гипнотизера. Одни обхватили себя руками, другие оперлись лбами о воткнутые в землю палки, третьи склонили головы в треугольных колпачках на плечи соседей и храпели с присвистом, пуская слюнявые пузыри. Вася набрал в грудь побольше воздуха и вскричал:

— Что?! Требуется? Для того? Чтобы ликвидировать опасность? Какие?! Меры? Нужно принять?!

Первые ряды встрепенулись, не понимая, что от них требуется, стыдливо смотрели себе под ноги и виновато сопели.

— Необходимо! — Вася читал уже быстро, с явным намерением поскорее закончить и удрать. — Чтобы-гномы-поняли-всю-глубину-опасности-чтобы-отрешилисьотблагодушияотбеспечности…

Лишь одна слушательница в многочисленной сонной толпе не смыкала глаз. В отчаянии она смотрела, как остальные неприкрыто зевали, остекленелым взглядом таращились на пень, поеживались и засыпали снова. Евпраксия Никитична готова была разреветься в голос. После стольких попыток стать незаурядной личностью и их провалов вся надежда была лишь на Васю: раз уж от себя не добилась больших успехов в жизни, хоть бы избранник пролил на нее луч сиятельного авторитета. Но только теперь было ясно как пень, на котором избранник едва высвечивался в тусклом мерцании луны, что ежели он авторитетом и пользовался, то явно не здесь: выступление Вассиллия, такого деятельного и блистательного в интернете, терпело полнейшее фиаско в реале.

«Бедный мой, бедный…» — вздыхала Евпраксия Никитична, умножая отчаяние на сочувствие. Кто-кто, а сама-то она точно знала, каково ему было на том пне стоять: ей однажды пришлось побывать в его шкуре. Правда, давно это было, когда еще в институте училась.