Любовь леди Эвелин

И это правда. Она сделает все возможное, чтобы помочь Рэндольфу, пока он не вернется к прежней жизни. Правда, она не собиралась говорить Саймону, что не собирается выходить замуж за его друга.

Джек осторожно подошел к кровати.

— Это Джек Хардинг, мистер Шелдон.

Рэндольф открыл глаза и попытался приподняться.

— Лежите.

— У меня сломаны ребра. Ужасная боль.

— Боль — это хорошо. Значит, вы еще живы.

— Что хорошего в такой жизни, если за мной охотятся?

— Тут вы правы. В конце концов сыщики доберутся и до этого дома.

Рэндольф поморщился.

— Вы мой адвокат. Вы можете что-нибудь сделать?

— Самое лучшее, что мы можем сделать, это найти убийцу. Скажите, вам известно о дневнике Бесс Уитфилд?

— Дневнике?

— Да, костюмерша в театре сказала, что Бесс аккуратно вела дневник, куда среди прочего записывала и имена своих любовников. Вам известно, где она его держала?

— Я не знаю ни о каком дневнике.

— Подумайте хорошенько, мистер Шелдон. Если мы найдем дневник, там может оказаться имя убийцы. Нам известны два ее последних любовника, в отношении которых мы проводим расследование, но были еще и другие — простолюдин и загадочный покровитель. Я хочу допросить их обоих.

Рэндольф пожал плечами:

— Ничем не могу вам помочь.

— А как насчет рубашки, которая была на вас в тот вечер, когда вы нашли тело Бесс?

Рэндольф тяжело вздохнул:

— Я собирался ее сжечь, но сохранил ее лишь потому, что вы так просили. Теперь она связана с ужасными воспоминаниями.

— Где она?

— Сунул ее в гардероб.

Джек подошел к шкафу в углу. Сев на корточки, просунул руку за заднюю стенку, нащупал ткань и извлек на свет измятую окровавленную рубашку.

— Как это вам поможет? — спросил Рэндольф.

— Предоставьте это мне.

Дверь спальни открылась, и Джек вышел в коридор с белой рубашкой в руках. Кое-где она была заляпана потемневшими, засохшими пятнами крови Бесс Уитфилд. При виде рубашки Эвелин стало нехорошо.

— Это она?

— Нам повезло, что он ее не выбросил.

Эвелин хотела расспросить про рубашку, но Джек опередил ее:

— Хорошо бы Рэндольфа осмотрел врач. Я знаю одного, который живет недалеко отсюда. Пошлю ему записку.

— Ему можно доверять? — озабоченно поинтересовался Саймон.

— Да, это мой бывший клиент. Он мне кое-чем обязан.

Эвелин вздохнула с облегчением.

— Спасибо. Его ребра заживут, но меня беспокоит удар по голове.

— Врач его осмотрит. А теперь нам пора идти, Эви.

— Я останусь с ним на ночь, — сказал Саймон. — На случай, если ему что-нибудь понадобится.

Эвелин с трудом сдержалась. Это она должна была заботиться о Рэндольфе, помогать ему в беде, она, а не Саймон.

— Я скоро с вами свяжусь, — пообещал Джек.

Он взял Эвелин под руку и помог ей спуститься по лестнице. Они уже были у входной двери, когда она вспомнила, что забыла сумочку.

— Оставила ее в комнате Рэндольфа. Подожди, я сейчас вернусь. — Эвелин подхватила подол платья и повернулась к лестнице.

— Я с тобой.

Они поднялись наверх и замерли на месте, услышав голоса.

Спорили Саймон и Рэндольф.

Эвелин удивленно взглянула на Джека, но он лишь приложил палец к губам.

— Он спрашивал про дневник, — произнес Рэндольф.

— Что ты ему сказал?

— Что понятия не имею, о чем он.

— Зачем?

— Бесс не хотела, чтобы о дневнике узнали. Она призналась в этом лишь мне, потому что больше никому не могла доверять. Я никогда не предавал ее при жизни, не предам и после смерти.

— Где сейчас дневник?

— Не знаю.

Эвелин взглянула на Джека. На его лице мелькнула ярость. Сжав губы и сузив глаза от гнева, он с такой силой распахнул дверь, что она ударилась о стену. По комнате разлетелись куски штукатурки.

— Что, черт возьми, здесь происходит?

Эвелин бросилась вслед за Джеком и схватила его за рукав:

— Подожди, Джек…

Он оттолкнул ее и свирепо взглянул на Рэндольфа:

— Вы отрицали существование дневника. Вы лгали мне. Я хочу, чтобы вы мне рассказали все. Сейчас же!

Рэндольф широко раскрыл глаза.

— Я поклялся Бесс, что не скажу о дневнике ни единой живой душе.

— Я не просто живая душа, я ваш адвокат. Единственный, кто сейчас стоит между вами и полицией.

— Вы должны понять!

— Где он сейчас?

— Не знаю. Я никогда его не видел.

— Вы лжете!

— Нет, клянусь вам!

— Ваши клятвы, как я убедился, — пустые слова. Вы уже солгали мне один раз. Послушайте меня внимательно. У меня есть одно железное правило. Клиенты должны быть абсолютны честны со мной, как бы ни ужасна была правда. Вы нарушили это правило. Я больше не буду вас защищать. Вам надо поскорее найти другого адвоката. — Джек говорил тихо, но в его голосе сквозило ледяное презрение.

Рэндольф сел на постели от удивления. Саймон так и остался стоять в углу.

Джек направился к двери.

— Идем, Эви.

Она схватила сумочку и бросилась за ним. Он уже спустился вниз по лестнице и распахнул дверь.

— Ты не можешь так поступить. — Эвелин с трудом переводила дыхание, стараясь не дать воли гневу.

— Садись в экипаж.

— Пожалуйста, не делай этого!

— Я ничего и не сделал. Во всем виноват Рэндольф со своими тайнами.

Джек повернулся и зашагал к экипажу. Кучер, заметив его приближение, выпрямился на козлах. Джек распахнул дверцу, и Эвелин не оставалось ничего, кроме как залезть внутрь.