Любовь Литвина (СИ)

Вечером литвины собирались в гости к девушкам из гарема, принадлежащего теперь Медину. Сам сын Бея был не очень доволен этой идеей, боясь, что узнает отец.

- Вы, как на бал в Гродна собираетесь. - Сказал с улыбкой Стась, наблюдая за тем, как его товарищи начищали башмаки и рассматривали себя в широкое зеркало. Он прилёг на скамью, с усмешкой на губах.

Подошёл Давгерд, походкой моодого жеребца, застоявшегося в душной конюшне и шутливым тоном произнёс:

- А ты? Никуда не торопишься? Чего разлёгся?

- Я остаюсь, - Стась хотел ещё что-то сказать, но так и застыл с открытым ртом, глядя в удивлённые глаза Давгерда.

- Как остаёшься?

- Настроения нет. - Смутился Стась.

Все застыли. уставившись на Стаса.

- Голова болит, - сказал кто-то, и все заржали громким смехом.

Когда все его товарищи ушли, Стась отправился в свой дом. Он сел на мягкий диван в большой комнате с ветвистыми узорами на стенах и подумал, что не плохо было бы что-то переделать в комнате, чтобы она напоминала ему родной дом, там, на Родине, в Слониме. Стало грустно. Он лёг спать, в надежде, что приснится Амелия. Но заснуть сразу не удалось. Мысли о доме сменялись мыслями о товарищах, отправившихся в брошенный гарем. Стась долго ворочался, пока смог уснуть. Никаких снов не снилось.

Проснулся рано. Наложница - фракийка взглянула на него каким-то загадочным взглядом, когда он выходил, и поклонилась. Щёки её при этом чуть порозовели.

Стась подошёл к лагерю литвинов. Там все спали. Он разбудил Давгерда и спросил:

- Всё хорошо?

- Конечно. Всё хорошо. - Пробурчал тот недовольно, протирая глаза. - Подожди. Надо поговорить. - Добавил он, очухавшись, и пошёл умываться.

Остальные спали. Между тем, пора было вставать и отправляться на службу. Стась хотел закричать "Подъём", но передумал и стал будить каждого по одиночке. Он подошёл к полочанину Змицеру, который одетый лежал на постели, и стал трясти его за плечо. Тот удивлённо открыл глаза, соображая где он, держа в руке бутылку с недопитым вином.

Через какое-то время все проснулись.

- Братцы, так нельзя. - Сказал с ироничной улыбкой Стась. - Медин увидит - и всё. Никаких девушек, никакого гарема. Мы нужны туркам, пока нас ценят, как воинов. Все - на службу!

Стась сидел с Давгердом в тени беседки, увитой плетущимся виноградом. Той самой, в которой обычно сидел с Медином.

- Одна девушка с гарема про тебя спрашивала. Красивая такая. - Сказал задумчиво Давгерд. - Она немного говорит по нашему, на языке, похожем на наш.

- Она болгарка?

- Откуда ты знаешь? - Удивися Давгерд.

- Знаю. Здесь много фракийцев, вернее, их потомков. И наложниц, и янычар.

- В гареме, в основном, гречанки. Ох, голова болит.

- Ну как, повеселились? - Улыбнулся Стась.

- Повеселились. - Сказал Давгерд после паузы. - Её зовут Сивила.

- Твою девушку?

- Нет, твою. - Давгерд взглянул в удивлённые глаза Стаса. - Мою зовут Гартезия, она гречанка.

- А мою - Сивила. Понял. Почти, как моего деда - Сурвила.

Давгерд снова удивлённо взглянул на Стаса.

- Она спросила у меня, почему ты не пришёл. Затем ушла.

Стась вспомнил девушку, с которой переглядывался, когда первый раз ходили смотреть гарем.

Через два дня литвины снова пошли в гарем. А утром следущего дня Давгерд опять сказал:

- Нам надо поговорить.

Вечером они сидели в беседке, увитой цветущим виноградом. Чуть слышный шум реки внизу заглушало резкое пение цикад. Казалось, удивление на лице Давгерда сохранилось ещё с прошлого раза.

- Она опять спрашивала про тебя. - Сказал он, задумчиво поглядывая на Стаса. - Чем-то ты её очаровал. - В его голосе почувствовалась ирония.

Стась молчал. Давгерд продолжал:

- Она Войтеку нравится. Да и другим. Но ни на кого даже не смотрит. Пойдёшь с нами? В следующий раз?

Стась отрицательно покачал головой, затем спросил:

- Прикрывает лицо вуалью? Из конского волоса? Вуаль носят только богатые турчанки. Лишь они прикрывают лицо.

- Правильно. Они прикрывают лицо от мужчин. А эта прикрывает пол лица, чтобы у всех появлялось желание увидеть всё её лицо, понимаешь? - Давгерд смотрел с восторгом и удивлением. Затем, после длительного молчания, продолжил:

- У тебя были девушки в Слониме. Невесты не было. - Давгерд удивлённо смотрел на Стаса, хотел сказать ещё что-то.

- Посмотрим. Есть у меня... девушка, там, дома.

Затянувшееся молчание прервал Стась:

- Как ты с ней общаешься? С гречанкой своей?

- В основном, жестами.

- Понятно. Язык любви не требует много слов? А евнух? У него - оружие. Он не прирежет вас?

- Он дурковатый какой-то. Все другие евнухи разбежались, а этот остался. Он не разговаривает, но слышит. У него язык отрезан тоже. Он ещё и палачём был у погибшего Бея, а им язык не к чему. Тайны надо хранить.

- Вот это да!

- Так ты пойдёшь с нами? Что я отвечу Сивиле? А она опять будет спрашивать.

- Схожу как-нибудь для интереса. Взглянуть на всё это хочется.

- Через пару дней пойдём.