Любовь, Любаша, Любочка

– В институт. К профессору.

 Ехали недолго. Водитель молчал, молчали и мы. Остановилась машина у ворот небольшого трехэтажного здания, обнесенного высоким металлическим забором. Мы обратили внимание, что и здесь над воротами и по периметру забора установлены камеры наблюдения. Никто не вышел нас встречать. Ворота открылись автоматически.

Машина въехала в большой пустой двор, в глубине которого стояли несколько двухэтажных домов.

У одного из домов машина остановилась, и на крыльце появился профессор. Он приветливо улыбался, помог мне выйти из машины, тепло поздоровался с нами и пригласил в дом. Мы прошли по длинному коридору и остановились у последней двери. В коридоре не было ни одного человека.

Беседовали достаточно долго о предстоящей работе Олега. Профессор коротко пояснил, над какими проблемами трудится институт, при этом ни словом не обмолвился о лаборатории, интересующей нас. Потом предложил мне работу в одном из отделов и сказал, что проводит меня сегодня в другой корпус.

Мы согласились на такой вариант. Фактически мне было совершенно безразлично, в каком корпусе и отделе работать. У меня были другие задачи по выполнению операции.

…Прошло несколько недель. Олег добросовестно работал по плану, предложенному профессором. Мы все время думали об одном. Здесь находится нужная нам лаборатория или в другом месте? Сумеем ли мы попасть в нее? Для чего профессор определил нас сюда? Почему мы работаем в разных корпусах? Вопросов было много, но ответов на многие из них мы пока не находили.

Профессор периодически встречался с Олегом, интересовался ходом «стажировки», подсказывал, что еще он должен выполнить. Но встречи были очень короткие, деловые. Время шло, а информации для доклада в контору мы не имели. Центр тоже молчал.

Мы прекрасно понимали, что спецслужбы все время следят за каждым нашим шагом. Анализируют наши беседы на работе и дома, зная из какой страны мы прибыли. Возможно, они догадывались, что стажировка Олега и моя работа в одном из отделов института – это возможно просто прикрытие. Но основную цель нашего приезда сюда, как нам казалось, спецслужбы не знали.

Мы вели себя очень осторожно так, что заподозрить нас в чем-то не было никаких оснований. Спецслужбы не имели оснований считать нас не учеными, а советскими разведчиками.

Профессор редко встречался с нами, хотя Олег постоянно ждал его визита. Но торопить события было нельзя. Однажды, примерно через два месяца или больше после нашего прибытия в страну, профессор пригласил Олега и меня к себе на беседу. Расспрашивал, как идет стажировка, какая работа выполнена, довольны ли мы размещением, как решаются бытовые вопросы.

Затем начал расспрашивать Олега о работе на Родине, при этом никаких провокационных вопросов не задавал. Спросил только, нравилась ли ему работа в Союзе, сколько он зарабатывал, какие у нас были бытовые условия. Как бы, между прочим, спросил, являемся ли мы членами КПСС. Олег подробно отвечал профессору и терпеливо ждал главного вопроса. Мы чувствовали, что такой вопрос обязательно последует, и не ошиблись.

На какое-то время профессор задумался, а затем внезапно спросил, не возникала ли у Олега мысль покинуть СССР и уехать за рубеж, где, как известно, молодому и талантливому ученому гораздо легче добиться больших успехов на поприще науки и хорошо зарабатывать.

Мы ждали этот вопрос и Олег, улыбнувшись, ответил:

– Как говорят у нас, «думать никогда не вредно». Я думал об этом постоянно, еще на последнем курсе института. Но Вы, знаете, что я сейчас работаю в закрытом институте. Имею допуск к секретным материалам. Мне, Слава Богу, разрешили приехать к вам на стажировку, а про отъезд на Запад я могу только мечтать. Меня никто не выпустит из страны.

Профессор несколько секунд внимательно смотрел в глаза Олегу, затем на меня, а потом произнес:

– Я советую Вам не возвращаться в Союз, а остаться в нашей стране. Если Вы примите такое решение, я помогу Вам. Вы будете обеспечены интересной работой, за которую будете получать большие деньги. У вас будет свой дом, машина, прислуга и многое другое.

Олег на некоторое время задумался, посмотрел на меня, а затем сказал:

– Мы дадим Вам ответ через несколько дней. Нам надо хорошо подумать. Спасибо Вам за это предложение. Мы благодарны Вам.

Когда мы уходили, профессор произнес:

– Если я быстро согласую все вопросы с руководством института и спецслужбами, Вы будете переведены в другой отдел или лабораторию, где займетесь настоящей работой.

В тот же день мы сообщили в Москву о беседе с профессором. Вечером дома мы, как артисты, громко обсуждали его предложение, делали вид, что сомневаемся, вспоминали родителей.  Говорили о том, как они отнесутся к нашему решению остаться на Западе, а затем соглашались с предложением профессора. Мы не сомневались в том, что наш разговор будет записан и передан профессору.

Через день Олег дал профессору положительный ответ. Мы согласились остаться в стране.