Любовь, медицина и чудеса

Поскольку многие пациенты рассказали мне свои потаенные мысли, я могу теперь сказать другим: "Я знаю, чтó не ладится в вашей жизни". Часто я могу точно указать, в чем состоят эмоциональные расстройства пациентов, основываясь на симптомах и локализации их болезни. Тогда они изливают свои подлинные чувства. Одна женщина, терапевт школы Юнга, недавно сказала мне, после того как я срочно удалил у нее несколько футов омертвевших кишок: "Я рада, что вы мой хирург. Я недавно подверглась психоанализу. Я не могла справиться со всем дерьмом, которое выходило наружу, и переварить всю дрянь в моей жизни". Другой врач не связал бы ее ощущения с тем фактом, что болезнь была сосредоточена в ее кишечнике, но это совпадение не было случайно. Недавно одна женщина сказала мне после мастектомии⁷, что ей нужно было удалить что-то из ее груди.

Мой первый опыт с ИРП чрезвычайно меня взволновал. Я полагал, что научился совершенно новым вещам, которые должны сразу же революционизировать медицинскую практику, но медицинские журналы отвергли мои статьи. Редакторы говорили, что сюжет представлял интерес, но советовали мне послать все это в психологические журналы. Но психологи не нуждались в этой информации. Они уже признали роль психики в заболевании. Примерно в то же время я наткнулся на статью Уоллеса Ч. Эллербрука, бывшего хирурга, а теперь психиатра. Его главным предметом была роль психики в раке, но в течение семи лет он не мог опубликовать эту статью. Он изменил сюжет на угри, и статья была опубликована в крупном журнале.

Затем я попытался изложить мой опыт на медицинских конференциях. Реакцией был высокомерный скептицизм, или даже прямое презрение. Каждая дискуссия превращалась в обмен остротами, в игру "моя статистика против вашей". Почти никто не хотел признать: "Что ж, может быть здесь кое-что есть. Я этим займусь". В результате, хотя теперь имеется множество научных данных в пользу психотерапевтического лечения рака и других болезней, статистика – как я убедился – редко влияет на укоренившиеся взгляды. Числами можно манипулировать таким образом, что извращение кажется логичным. Не полагаясь на статистику, я сосредоточиваю теперь внимание на индивидуальных переживаниях. Чтобы изменить психическое состояние, часто нужно обращаться к сердцу… и слушать. Убеждения – это дело веры, а не логики.

Теперь я начинаю получать поддержку, и взгляды начинают меняться. В Йельском университете и в других местах проводятся исследования. По мере того, как меняется медицинская политика, появляются средства на исследования и ставятся новые вопросы.

Глава 2

Медицина – не только наука, но также

искусство, позволяющее нашей личности

взаимодействовать с личностью

пациента.

Альберт Швейцер

ЛЕЧЕБНОЕ СООБЩЕСТВО

Мистер Райт, клиент психолога Бруно Клопфера в 1957 году, страдал далеко зашедшей лимфосаркомой. Все известные виды лечения перестали действовать. Опухоли размером с апельсин усеяли его шею, подмышечные впадины, пах, грудь и живот. Его селезенка и печень были чрезвычайно увеличены. Его грудной лимфопровод распух и замкнулся, и каждый день можно было выжать из его груди от одного до двух литров молочной жидкости. Ему приходилось дышать кислородом, и его единственным лекарством было болеутоляющее средство, чтобы помочь ему все это перенести.

Несмотря на свое состояние, мистер Райт все еще надеялся. Он слышал о новом лекарстве под названием кребиоцен, которое испытывалось в клинике, где он находился. Он не подходил к этой программе, потому что экспериментаторы нуждались в субъектах, которым по статистике оставалось жить не меньше трех месяцев, а лучше шесть месяцев. Но Райт так сильно просил, что Клопфер решил сделать ему одну инъекцию в пятницу, полагая, что он умрет к понедельнику, и тогда кребиоцен можно будет дать кому-нибудь другому. Клопфер был поражен:

"Я оставил его в лихорадочном состоянии, задыхающимся, прикованным к постели. А теперь оказалось, что он разгуливал по палате, весело разговаривает с сестрами и сообщая свою радостную новость всем, кто только хотел его слушать. Я сразу же пошел взглянуть на других… Никаких изменений, или изменения к худшему. Только у мистера Райта было блестящее улучшение. Массы опухолей рассасывались, как снег на горячей печке, и в несколько дней они уменьшились вдвое! Конечно, это была гораздо более быстрая регрессия, чем наблюдается в большинстве случаев, чувствительных к облучению опухолей при ежедневной тяжелой рентгенотерапии. А мы уже знали, что его опухоли больше не реагировали на облучение. И при этом он не получал никакого другого лечения, кроме этого единственного бесполезного средства.