Любовь меняет все

Колдер… Колдер, должно быть, уже знает. Врач не мог не поставить маркиза в известность о том, что он не может рассчитывать на наследников, рожденных от Дейдре. Так что она его и в этом подвела.

Бедный Колдер. Право, для него было бы во всех смыслах лучше, если бы она умерла. А теперь он вынужден жить с ущербной женщиной, с уродливым шрамом, бесплодной, которую не любит. Если бы вернуть время вспять, он ни за что бы на ней не женился!

Слезы потекли из ее глаз, жаркая влага, попадая в уши, вызывала щекотку. Она бы предпочла рыдать в подушку, но сил не было даже на то, чтобы повернуться на бок. И вдруг жалость к себе переполнила чашу, и слезы потекли нескончаемым потоком, пришлось даже зажать рот рукой, чтобы подавить рыдания. Ее трясло от рыданий, последние силы уходили вместе со слезами и всхлипами, и Дейдре даже не заметила, как уснула.

Колдер на цыпочках вошел в спальню жены и, неслышно ступая по толстому ковру, подошел к постели, чтобы взглянуть на хрупкое сокровище, что он сам в свое время осторожно опустил на середину громадной кровати. Дейдре все еще спала, и она не проснулась, когда он нежно прикоснулся к ее щеке. Ему показалось или он просто поверил в то, чему хотел поверить, – что жар начал спадать.

Не глядя, он опустился в кресло возле кровати, в котором провел уже много часов.

На пальцах его осталась влага. Что это: пот? Или плакала во сне?

Она не знала. Не могла знать. Колдер позаботился о том, чтобы весть эта не вышла за стены его кабинета. Врач сообщил ему об этом шепотом, словно о чем-то постыдном.

– Рана довольно серьезная, милорд, и ее пришлось расширить, чтобы удалить пулю. Женщины – существа хрупкие. Даже сильный удар в эту область мог бы привести к бесплодию, что уж говорить о пулевом ранении. Боюсь, что надежды на то, что она сможет забеременеть, почти нет.

Колдер слушал и машинально кивал, но единственное, о чем он мог думать, это: она жива!

Колдеру было решительно наплевать на то, что она не сможет родить ему наследника. Он был готов кричать от радости уже потому, что сидел сейчас у ее постели, а не стоял у могилы!

Дейдре не должна узнать. Возможно, когда-нибудь ему придется ей рассказать, если отсутствие у них детей будет ее беспокоить, но отныне и впредь – дай им Бог долгих лет! – он будет делать все, чтобы она была счастлива. Слишком счастлива, чтобы переживать из-за того, что у них нет детей! У них уже есть Мегги, и он ничего не имеет против того, чтобы совершить набег на ближайший приют и заполнить дом таким количеством детей, каким пожелает.

Она получит все, стоит лишь захотеть. Лишь бы только Дейдре вновь открыла свои синие глаза и заговорила с ним.

Дейдре спала, и во сне он держал ее за руку. Маленькую, слабую, неподвижную.

Глава 51

В следующий раз, придя в себя, охваченная необъяснимой тревогой, чувствуя, что вся горит, Дейдре обнаружила у своей кровати Софи. Софи, у которой всегда наготове целебное снадобье и целебное слово.

Мысли Дейдре путались из-за лихорадки, она силилась и не могла вспомнить что-то очень важное. В нее стреляли. Она помнила острую жгучую боль в месте ранения. Это плохо. Мегги в безопасности. Это лучше. Баскин мертв. Об этом лучше пока не думать.

И тогда Дейдре вспомнила самое худшее. Беззвучно вскрикнув, она дотянулась пальцами до кисти Софи.

– Доктор сказал… у меня не будет детей.

Софи ласково погладила Дейдре по руке.

– Я слышала, что Патриция слышала, что Мегги слышала, как врач сказал об этом Колдеру. – Софи влажным полотенцем протерла лоб кузины. – Врачи, знаешь ли, тоже люди. А людям свойственно ошибаться.

Софи говорила так уверенно, что ей хотелось верить.

– Но врач извлекал из раны пулю. Он видел, какие органы повреждены, а какие нет. Или ты думаешь, он мог ошибиться?

– Доктора постоянно ошибаются. Никогда им особенно не доверяла. Травяные отвары нашей кухарки, мне кажется, помогают тебе не хуже, чем прописанные врачом лекарства. И взять, к примеру, мою мать. Доктора лечили ее пиявками и кровопусканием, да только вылечить так и не смогли. А я сама видела, как батрак у нас в деревне выжил после такой травмы, которую и представить страшно. На одних травяных чаях и примочках, и безо всяких докторов. И не просто выжил, а снова трудится и на здоровье не жалуется. – Софи убрала компресс со лба и опустила полотенце в таз с водой с лавандовым отваром. – Не думаю, что кому-то из смертных дано знать будущее, будь он врач или не врач. Кто может сказать, что возможно и что нет?

– Где Колдер? – спросила Дейдре, уткнувшись лицом в подушку. Она боялась смотреть в лицо Софи – вдруг увидит там подтверждение самых худших своих предположений.

Софи не отвечала. Дейдре повернулась к ней лицом. На этот раз отвернулась Софи.

– У лорда Брукхейвена множество обязательств.

Ну, ничего удивительного Софи ей не сообщила. И все же, разве он не считает себя обязанным появляться у постели больной жены? Хотя бы изредка?

Очевидно, не считает.

– Дейдре, наверное, мне надо тебе сообщить, – беспокойно заерзав, сказала Софи. – Колдер…

Дейдре вскинула руку.

– Я не хочу о нем говорить.