Любовь между жизнью и смертью

– И что? Это не отменяет тот факт, что ты уходишь с пустым желудком, – возразила недовольно бабушка, смотря на внучку.

Элис с улыбкой закатила глаза :

– Бабуль, мы можем зайти куда нибудь поесть по пути. Я не голодная и вообще чувствую себя прекрасно!

Женщина промолчала и ушла в ванную, что-то бубня себе под нос.

Элис выбежала на улицу и тут же увидела Эмму, как всегда одетую с иголочки, а на носу с солнцезащитными очками. Валли первым побежал рысцой к ней, а за ним спешила хозяйка.

– Привет, – произнесла она, крепко обняв девушку.

– Ну наконец то, я уже думала, что ты заблудилась в собственном доме! Почему так долго собиралась? – с улыбкой выпалила Эмма вместо приветствия.

– В отличие от тебя, мне нужно принимать до сих пор сердечные препараты, один из которых я забыла принять, а это не препарат, а аппарат, который должен работать двадцать минут! Ещё мне нужно найти Валли, прицепить к нему поводок…

– Ой, прям сама занятость. Пошли, я нам столик уже забронировала в моей любимой кафешке, – прервала со смешком Эмма, беря её за руку.

Элис грустно плелась за девушкой, всё время наблюдая за Валли. Пёс чувствовал себя отлично, но она всё равно беспокоилась за него. Девять лет скоро…

– Эй, что опять грустишь? Я вышла погулять с весёлой девушкой, а не с сосудом, полным слёз. Что случилось? – Эмма остановилась, посмотрев ей в глаза.

– Прости. Просто, на выходных я сводила Валли к ветеринару. Доктор сказал, что ему уже не так много осталось. Чувствует Валли себя хорошо, но он стал гораздо больше и быстрее уставать. В среднем золотой ретривер живёт 10-12 лет… а ему через недельку девять исполнится… – проговорила с грустной улыбкой на лице Элис.

Эмма притянула её к себе и поцеловала в лоб, с нежностью смотря на потерянную в себе девушку.

– Элис, но это же нормально, верно? И я не думаю, что твой могучий питомец, в таком бодром состоянии так скоро…Поверь, год ещё жить будет минимум!

Элис усмехнулась и потрепала пса, свесившего набок язык и наклонившего голову, по макушке.

– Прости меня, Эмма, – еле слышно сказала Элис, подняв голову на девушку.

– За что простить? – ухмыльнувшись, спросила Эмма.

– За всё. За то, что всегда помогаешь мне, а я не ценила твою помощь. За то, что бросила тебя так резко из-за…

– Не продолжай, солнце. Мне не хочется тебя снова час успокаивать! Ну что ты за человек такой? Нормально же шли, а ты опять тоску нагоняешь. Идём, страдалица, – усмехнулась Эмма, и Элис будто ослепило…

Холодный ветер, растрепавшиеся рыжие кудряшки, голубые смеющиеся глаза и любимый голос…:

-… не кусаюсь. Пойдём домой, страдалица…

Элис застыла, смотря в никуда. Эмма помахала у неё перед лицом, и девушка очнулась, несколько раз поморгав.

– Что с тобой опять? – недовольно спросила Эмма, всматриваясь в её бледное лицо.

Элис помотала головой, отгоняя мысль о призраке.

– Ничего, идём уже, иначе нас не дождутся и наш столик займут, – улыбнувшись, со смешком сказала Элис.

– И в кого я влюбилась…? – покачала головой девушка, идя вслед за ней и Валли.

Элис лишь вздохнула, сохранив на лице растерянную улыбку.

13 лет спустя…

Она спешила по заснеженной дорожке, тускло освещенной фонарями и гирляндами на домах. Снег приятно хрустел под ногами, прилипая к кожаным сапогами. По дорожке тянулось множество следов, но постепенно их становилось совсем не видно. Хлопья ажурных снежинок засыпали всё вокруг. Снежинки мягко приземлялись на ресницы, превращаясь в капельки воды от человеческого тепла…

Темно, но не страшно. Навстречу шли то и дело люди, неся в руках ёлки или коробки с украшениями. Только она спешила в противоположную сторону, перебирая уставшими ногами через силу.

Она крепче сжала замерзшими руками рождественский венок. Говорили ей: возьми перчатки! Но она их не взяла, о чем уже очень жалела. Конечно, она не специально. Она их просто напросто забыла, полностью погруженная в свою работу.

Давно не было такого мороза. Она быстрее зашагала, увидев заветную цель её пути. Войдя в открытые воротца, она привычно кивнула сторожу, а он ей в ответ. Пройдя по родным, слегка занесенным снегом тропинкам, женщина свернула к старому, ставшему ещё больше дубу и замедлила шаг.

Она остановилась, опустив глаза.

– Привет, мам, привет пап, – произнесла Элис и наклонилась к надгробиям, осторожно положив рождественский пышный венок на них.

Она вернулась в прежнее положение и опустила глаза. Она вздохнула.

– Я вам наверное уже надоела, каждый год перед Рождеством к вам прихожу, – усмехнулась Элис, взяв руки в замок.

Она посмотрела на выцветшие лица родителей, как будто ожидая ответа. Но выслушав привычные секунды тишины, женщина снова вздохнула.