Любовь Митчелла

– Чего? – сонно протянул он. – Какой ещё яд?

– Майк, соображай! – почти прорычал я. – Утро, церковь, пирожные. Чем отравились прихожане?

– Эм… – усердно вспоминал криминалист. – Стрихнин. – наконец, ответил он. – Отрава для крыс, как в прошлый раз. Только пакет, по-моему, другой. – Стенли что-то промычал. – Подожди, подожди! Вспомнил! Завтра будет следственный эксперимент в кондитерской! Тозер настоял!

Я горячо поблагодарил его и положил трубку. У нас в аптечке нет ничего, кроме микстуры от кашля и таблеток от аллергии. Мне нужен человек, которому можно доверять.

Спрятав Фобоса за пазуху, я вылетел из квартиры. Поразительно, как можно забыть о боли, когда есть «занятие поинтереснее».

Почти в полночь я был у Питера Гровера. Благо, он нашёл себе новую квартиру, и она совсем недалеко от нашей.

– Сколько ему лет? – Гровер с осторожностью погладил спящего крысёныша. – Выглядит года на четыре, а ещё такой здоровый.

– Ему двадцать пятый год. – ответил я. – Бессмертный, наверное.

– Крысы столько не живут. Да и порция стрихнина в его-то возрасте… – удивлённо заметил он и скосился на Фобоса. – Точно бессмертный.

Я сделал глоток воды. Травма снова дала о себе знать. Голова в одно мгновение невыносимо заныла. Питер быстро сообразил и протянул мне таблетку обезболивающего.

– А с тобой что?

– Дружок подозреваемого камнем съездил по виску.

Зрение медленно восстанавливалось, как и способность ясно мыслить.

Эйден всё ещё главный подозреваемый. Более того, Тозер предоставил достаточно прямых улик, чтобы обвинить священника в четырёх убийствах. Как сообщил Майк, Винсент настоял на проведении следственного эксперимента. Не сомневаюсь, что в «Воскресенье» Эйдена опознают, а это поставит огромную жирную точку в его деле.

Нельзя этого допустить.

Нельзя хотя бы потому, что у Эйдена жуткая аллергия на орехи. Вряд ли Тозер бросится спасать его. Уверен, Мэтт предпочтёт взять с собой Майка. Я доверяю им обоим, но у Винсента есть доступ к вещам криминалиста. У этого проклятого детектива есть доступ ко всему! Этого я боюсь. Он вполне может подменить лекарство или ещё чего вытворить.

На следственном эксперименте мне нужен человек, которому я мог бы доверять, как самому себе. В идеале, этот человек должен превосходить Тозера по умственным способностям, хитрости и изворотливости. Таких ловкачей всего двое: Рут и Аншель. Оба просто не могут появиться на месте: один в Лас-Вегасе, другая – в опасности из-за наследства. Да и Князь сотрёт меня в порошок, если я втяну в свои дела Рут.

А ещё мне необходимо доказать, что за всем этим стоит Тозер. Но кто стоит за ним? Каким бы умным не пытался показаться этот тип, мозгов у него не хватит такое провернуть. Тем более ему недостаточно сил, времени и рук, чтобы сделать всё в одиночку. Необходимо в кротчайшие сроки вычислить его подельников.

Но, чёрт возьми, есть один дурацкий вопрос: как мне всё это сделать?! Где искать доказательства? Как опередить тех, кто заметает за ним следы?

Питер с сочувствием глядит на меня.

– У тебя такое лицо, – попытался улыбнуться Гровер, – будто ты думаешь о спасении целого мира.

– Если Эйден – целый мир, то конечно. – устало усмехнулся я и поднял глаза на собеседника. Вдруг меня осенило! – Слушай, у тебя же есть медицинское образование, верно?

– Конечно. – непонимающе кивнул Питер. – Без этого никак.

– В общем, – начал я, наклонившись к нему, – завтра будет проводиться следственный эксперимент. Мне нужен там свой человек. У Эйдена сильная аллергия на орехи, а в той кондитерской их обожают.

– Разве там не будет врача? Ты не доверяешь полиции?

– Там будут мои хорошие знакомые, бывшие коллеги, – объяснил я, – но ещё там будет человек, который всех нас круто подставляет. Тозеру не нужен Эйден, поэтому я боюсь, что он позволит ему умереть. – я снова сделал глоток воды. – Это всё, что я могу для Эйдена сделать на данный момент.

Питер опустил глаза и думает. Не знаю, что уж он там прикидывает, но выглядит довольно заинтересованным.

– Следственный эксперимент? – задумался он. – А Эйден… В смысле… Ну, он же не своими руками убивал, правильно? – Гровер весь залился краской. – Зачем нужен следственный эксперимент?

– Настояние Тозера. – я отвёл глаза. – Считает… – кусочки головоломки вдруг собрались в одну большую картину. – Чёрт! Его цель не убийство Эйдена. Он просто угрожает ему!

– Но зачем?

– Эйден до сих пор один из гипотетических наследников огромной империи. – задумчиво протянул я. – Недавно умер Исаия Сорос. Он передал часть наследства Рут, а Эйден… Эйден один из кровных родственников Сороса. У Исаии остались двое сыновей, но их, настолько я понял, Сорос считал недостойными наследниками.

– Это мотив.

– Весомый. – с усмешкой согласился я. – Но теперь это нужно доказать.

Я задремал в гостиной у Питера, а проснулся, падая с дивана. Голова болит в разы меньше. Надеюсь, это заслуга не только обезболивающего, но и способности моего организма к быстрому восстановлению. Дел и так невпроворот, чтобы останавливаться из-за боли.