Любовь моя

– Со временем отношение к понятию свободы меняется. Вспомни хотя бы гендерную проблему. Раньше понятие свободы давала религия. Потом светские и религиозные формулировки стали расходиться и потребовались законы, – «проконсультировала» Жанну Инна.

– Не пытайся исчерпать все определения. «Твоя свобода заканчивается у кончика моего носа, а моя – у твоего». Настоящая свобода – свобода от греха, от подлости и непорядочности, – дополнила Жанна эту философскую категорию своим житейским и религиозным пониманием. – И нет другого исхода, кроме как…

– По-твоему, если человек не чувствует божественного давления, он совершенно свободен в своих плохих или хороших деяниях? – перебила ее Инна.

– Значит, все зависит от степени его внутренней чувствительности к религии? – недоверчиво покачала головой Аня и взглянула на Лену. А та, прикрыв веки, еле заметно улыбалась. И, похоже, своим отвлеченным мыслям.

– Лена, ты опять молчишь. Выскажись хотя бы в общем плане, – попросила Аня.

– Она как щука в камышах стоит, но в нужный момент вынырнет из засады со своей разгромной рецензией. Молчит, молчит, как преступник, ушедший перед следователем в глухую «несознанку», а потом всё накопившееся единым взрывом выплеснет наружу, – пошутила Инна, пытаясь раззадорить подругу. И тут же хихикнула в ладошку:

– Молчит, это не значит, что думает.

– Нет, она всем адвокат, а не прокурор, – заступилась за Лену Аня.

«Рассуждают так, словно Лены нет рядом, – удивилась Жанна. – Они шутят?»

Лена предупреждающе вскинула ладони и сказала:

– Я не успела ознакомиться с вашими книжными новинками. К тому же очень устала, и не хотела бы сегодня участвовать в обсуждении.

– И в осуждении, – игриво добавила Инна.

* * *

– …Главное, чтобы эти книги соответствовали самому острому моменту нашего периода жизни, тогда их поймут массы, – снова заговорила Аня, как бы подводя итог вышесказанному – Мне нравится в наших писателях и поэтах то, что в их произведениях нет ни намека на пошлость.

…Ну, так вот, беру я вторую книгу этого же автора и разочаровываюсь. Так бывает, когда настроишься на шедевр. Представляете, в новой книге монашка требует от банкира раздать все свои деньги. Это, по меньшей мере, нереально, а по большей – глупо. Отнять и раздать, облагодетельствовать бедных? К чему призывает! Знакомая, старая песня. Наслышаны. Пользы от нее мало. Деньги должны работать. Их надо вкладывать в организацию и развитие производства, в создание рабочих мест.

А невеста банкира мечтает, чтобы он отдал свои банки и осел в деревне, в отремонтированной им старой усадьбе. Грядки копать? Если даны способности вести масштабные финансовые дела – примени их на благо Родины. Закапывать талант преступно. А выйдя на пенсию, на досуге занимайся чем-то для души, барина из себя строй, философствуй. Век-то не девятнадцатый на дворе, двадцать первый, слава Богу.

И любовь к Богу у героев какая-то слащавая, простоватенькая. А вопрос этот глобальный, глубокий тонкий, особенно на современном этапе сложных взаимоотношений между государствами и религиями. Банкиру с международными связями – их в России всего-то порядка четырехсот – окунаться в него на уровне монашек не пристало. С его-то умом! Это для него слишком мелко.

Еще автор сообщает, что главный герой в студенческие годы самочинно водил экскурсии по Кремлю. Читатель не столь наивен, чтобы не понимать, что в экскурсоводы попадали только избранные. Дети простых инженеров и кандидатов наук разгружали вагоны и работали дворниками. Лапшу-то на уши не надо нам навешивать. А фарцовка?..

Воспитание больной девочки – это дань моде? Хорошая дань, но при банкирских масштабах впору курировать целый домашний детдом или огромную больницу. Может, конечно, я не права, но как говорят художники, я так вижу, так чувствую, – закончила Аня свою речь знакомой всем фразой.

– Аня, ты читала эту книгу после крупного застолья? – пошутила Жанна. – Может ты не поняла замысла произведения? Вдруг это не поддакивание, а пародия на современные жизненные извивы, критика?

– Ну, не знаю… Звучит как подпевка. Будто написано на заказ, на потребу. Но кому? Не соображу… Такая мелодия не для этого автора, – возразила сама себе Аня. – Но пишет прекрасно.

– А как насчет фантастики? Не прошла мимо? – спросила Аню Инна.

– Чтобы я что-то пропустила! Обижаешь. Попалась мне книга о наркомании. Я вцепилась в нее зубами с целью выяснить причины и способы борьбы с этим злом. Читала с какой-то нервной дрожью, буквально задыхаясь от спешки, точно при беге на короткую дистанцию. Как говорится: ни выходных, ни проходных не соблюдала. Название настроило. Переживала, сочувствовала матери, роптала на безответственного отца – и тут всё легло на плечи женщины! Но, имея малый опыт чтения фантастики, никак не могла понять, почему мать не стала искать нужного ей священника через интернет, с помощью милиции, не обратилась в местную патриархию или как там ее называют, а пошла пешком по селам и весям.