Любовь, морковь, свекровь

Леня протянул книжечку, и ее мгновенно выхватила сухая костистая рука. Прошло полминуты, и дверь наконец широко открылась. Видимо, Ленино удостоверение произвело должное впечатление на обитателя квартиры.

Перед Леней стоял сутулый мужчина неопределенного возраста в длинной бесформенной тельняшке и поношенных брюках защитного цвета. Более подробно разглядеть его не удалось, потому что в квартире было темно.

– Наконец-то! – проговорил мужчина, сверкая глазами и зачем-то заглядывая за Ленину спину. – Я вас давно жду! Уже перестал надеяться! Наконец-то вы обратили внимание на мои многочисленные сигналы! Вы один, я надеюсь?

– Как видите, – Маркиз оглянулся, как будто сам хотел убедиться, что действительно пришел один.

– Тогда проходите, – хозяин посторонился и закрыл за Маркизом дверь. – Сейчас вы все сами увидите! – проговорил он, тщательно запирая многочисленные замки и запоры. – Сейчас вы убедитесь в моей правоте! Убедитесь в справедливости моих сигналов… вот, возьмите ваше удостоверение!

Леня спрятал в карман книжечку и осторожно двинулся за хозяином по коридору. Коридор был темным, длинным и извилистым, как горная дорога, и без провожатого Маркиз наверняка заблудился бы в нем. По сторонам, как мрачные скалы на обочинах той самой горной дороги, громоздились допотопные шкафы, многопудовые сундуки и прочие предметы мебели, пришедшие в полную негодность задолго до Лениного рождения.

– Здесь осторожнее! – предупредил Маркиза провожатый, огибая очередной буфет.

– Да я очень осторожен… – пробормотал Леня, но тем не менее зацепился плечом за выступающий угол буфета. Тут же сверху на него обрушилось что-то огромное, тяжелое и круглое. Леня испуганно охнул и отскочил.

– Ну я же вас предупреждал! – недовольно проворчал хозяин и с заметным трудом поднял свалившийся со шкафа предмет. Предмет этот при ближайшем рассмотрении оказался огромным глобусом. Мужчина приподнялся на цыпочки, охнул от натуги и снова взгромоздил глобус на буфет.

– Зачем вы его там держите? – недоуменно осведомился Маркиз, потирая ушибленный затылок.

– На всякий случай! – прошептал хозяин квартиры, прежде чем двинуться вперед. – Они уронят глобус, и по грохоту я узнаю об их приближении!

– Они? – переспросил Леня. – Кто такие они?

– Незваные гости! – сухо ответил хозяин. – Я вам писал!

– И много еще у вас подобных ловушек? – опасливо поинтересовался Леня, переступая через натянутую поперек коридора веревку.

– Да нет, совсем немного, – ответил тот, – мы уже почти пришли…

Он открыл дверь и вошел в длинную и узкую, как пожарный рукав, комнату. Высокий потолок скрывался в темноте, углы комнаты украшала густая многолетняя паутина. Значительную часть помещения занимала старомодная железная кровать с блестящими никелированными шарами по углам. Стены комнаты были увешаны очень странными предметами – тазами, корытами, банными шайками. Кроме того, здесь было очень много зеркал.

В комнате было намного светлее, чем в коридоре, и Леня наконец смог как следует рассмотреть своего провожатого. Он был вовсе не так стар, как показалось с первого взгляда. Пожалуй, это был и вовсе молодой еще мужчина, может быть, Ленин ровесник, только небритые щеки, всклокоченные пегие волосы и лихорадочно блестящие, глубоко ввалившиеся глаза делали его намного старше.

– Венедиктов! – представился он. – Виссарион Леонидович. Впрочем, вы же пришли по моему письму, значит, знаете, кто я… и знаете, разумеется, в чем суть проблемы…

– Да… в общем, конечно… – неопределенно протянул Леня, – хотя будет лучше, если вы снова мне все расскажете… чтобы у меня сложилось, так сказать, цельное впечатление.

Имя хозяина вызвало у него в памяти сохранившееся еще со школьных времен словосочетание «неистовый Виссарион».

– Ладно, – Венедиктов кивнул и, значительно прижав палец к губам, прошептал: – Только нам нужно принять меры предосторожности!

Он вытащил из-под кровати небольшой оцинкованный тазик и надел его на голову, на манер мотоциклетного шлема. Потом достал второй такой же и протянул его Лене.

– Зачем это? – Маркиз невольно попятился.

– Как зачем? Для предотвращения утечки информации! Ведь вы не хотите, чтобы она попала в чужие руки? Особенно… вы, разумеется, понимаете, в чьи!

– Не хочу, – подтвердил Леня и послушно надел на голову тазик.

Он понял, что имеет дело с законченным психом, а с психами, как известно, лучше не спорить.

– Итак, я вас слушаю, – проговорил он, поправив тазик и покосившись на свое отражение в пыльном зеркале. Его радовало только одно – что Лола не видит его сейчас в таком идиотском наряде… кстати, что-то от Лолы давно не было никаких вестей…

– Я заметил это приблизительно три месяца назад, – начал неистовый Венедиктов трагическим тоном, – Как сейчас помню, это случилось в пятницу, в семь тридцать утра… я собирался пойти на работу и вдруг почувствовал…

Он застыл, как будто к чему-то прислушиваясь. Леня подождал некоторое время, наконец не выдержал и спросил:

– Что же вы почувствовали?