Любовь, морковь, свекровь

Росту в обоих братьях было по два с небольшим метра, а весу – по полтора центнера. Если добавить к этому огромные волосатые ручищи, толстые, как корабельные бревна, шеи, низкие лбы и густые, сросшиеся на переносице брови, то вполне можно было понять внушаемую ими непреодолимую тревогу. Особенно усиливалось это впечатление оттого, что их было двое.

На цирковой арене два таких грозных гиганта смотрелись бесподобно, но те, кто встречал их на узкой улице, особенно в темное время суток, переживали не самые приятные минуты в своей жизни.

При этом Уклейкины отличались удивительной добротой и склонностью к глупым первоапрельским шуткам.

– Ну, про здоровье не спрашиваю, – проговорил Маркиз, оглядывая своих гостей, – этого у вас на десятерых. А мне нужно сегодня одного человека как следует припугнуть…

– Это мы запросто, – довольно усмехнулся Касьян и добавил, повернувшись к брату: – Помнишь, Демка, того толстого мужика в Новороссийске?

– А как же! – Демьян довольно расплылся. – А помнишь того мента в Саратове? Правда, пришлось потом в «обезьяннике» посидеть, но зато как повеселились!

– Мужик тертый, – продолжил Маркиз, – бывший дальнобойщик, так что повидал в жизни всякого. Ну да вы ребята способные, вас учить не нужно.

– А как же! – повторил Демьян, грозно нахмурившись и вращая глазами. – У нас проколов не бывает!

– Но для верности нужно еще немного поработать.

Маркиз провел Уклейкиных в свою комнату и усадил в глубокие вращающиеся кресла, которые едва не подломились под тяжестью богатырей.

Начал он с того, что переодел Уклейкиных в кожаные жилетки, оставив открытыми ручищи с огромными бицепсами. Потом он нанес на их руки временные татуировки самого устрашающего содержания. Немного отойдя, как художник отходит от картины, и прищурив левый глаз, Леня добавил Демьяну огромный синяк под глазом, а Касьяну налепил на щеку кривой шрам.

Веру разбудил телефонный звонок.

– Давай, Вера, деньги отрабатывай, – сказал Маркиз, – как договаривались. Помнишь свою роль?

– Я готова! Все помню! – Вера поднялась с постели и поглядела на часы. Седьмой час, а она чувствует себя бодрой и энергичной, как будто спала долго.

– Ты знаешь, что делать, я уж повторять не буду, – говорил в трубку Леня, – муженек твой дома, я позвонил, спросил химчистку, мата отборного наслушался…

– Это он умеет, – согласилась Вера.

Она быстро собралась и отправилась прямиком на квартиру к своему бывшему мужу Анатолию Иванову. Хоть и была Вера там всего один раз, дорогу она помнила прекрасно. Это в центре, недалеко от метро «Сенная площадь». Пройти переулками.

Подъезд был оснащен домофоном, но Вера дождалась, когда выйдет заспанный парень с ротвейлером, и прошла внутрь. В ее планы не входило предупреждать бывшего мужа о визите. Она поднялась и позвонила в квартиру номер семнадцать. На часах было четверть восьмого.

Минут десять никто не подходил, наконец послышались спотыкающиеся шаги.

– Кого черт несет? – буркнул Анатолий из-за двери.

– Открывай, разговор есть! – громко сказала Вера.

– Так это ты? – изумился Толян. – Сказал же, чтобы не приходила! А ну, вали отсюда, пока я тебе по шее не надавал!

Вместо ответа Вера стукнула в дверь ногой. Железная дверь гулко зазвенела.

– Открывай! – заорала Вера. – Открывай, паразит, а то всех соседей перебужу!

– Пошла вон!

Вера дубасила в дверь ногами, от такого грохота соседи, разумеется, проснулись, и одна дверь даже приоткрылась.

– Что за шум, а драки нету? – весело спросил небритый мужичонка с застарелым синяком под левым глазом.

– Щас будет и драка! – мужичонку отодвинула мощным плечом здоровенная бабища в цветастом халате, едва застегивающемся на груди, – Ты кто такая, что людей без толку тревожишь? В полицию захотела? Это мы мигом!

– Муж это мой, бывший, – обстоятельно объяснила Вера, – ну, понимаешь, заходил он тут как-то ко мне да и прихватил кой-чего, что ему не принадлежит.

– Что врешь-то? – заорали из-за двери. – Чего это я у тебя прихватил? Да у тебя и брать-то нечего!

– Открой, скотина, по-хорошему, а то хуже будет! – Вера снова забарабанила в дверь.

– Безобразие! – Это появился на площадке дородный мужчина в льняном костюме и с портфелем. – Что вы с ней церемонитесь? Полицию вызывать надо!

– Вызывайте! – обрадовалась Вера. – У меня есть что полиции рассказать. И про тайник, и про деньги бабкины похоронные, и про часы золотые…

Вера просто физически почувствовала, как там, за дверью, Анатолий перекосился от страха. И пока соседи переглядывались в недоумении, дверь отворилась, и Веру втащили внутрь. Соседи решили, что дело семейное и что бывшие супруги сами, без полиции, разберутся. Вера же, поглядев на малиновую от ярости физиономию своего бывшего, слегка испугалась. Но быстро взяла себя в руки.

– Ты, Толик, не смотри на меня тамбовским волком, – сказала она, – и не грозись, что убьешь, я тебя больше не боюсь. Мне жизнь не дорога, потому как на фига она, такая жизнь-то нужна? Радости никакой, одно горе… Тебе, Толик, не меня бояться нужно, а того, у кого ты часики перехватил.

– Не брал я никаких часов! – рявкнул Толян и опасливо покосился на дверь.