Любовь мстителя (ЛП)

Ева примостилась на краешке темно-шоколадного кожаного дивана и нетерпеливо постукивала пальчиками. Теперь, когда тема встречи с отцом была исчерпана, вернулось беспокойство. Ева навострила ушки, прислушиваясь к каждому звуку тяжелых шагов в коридоре, а взгляд постоянно метался к двери нового номера, меньшего, чем прежний. Обычно его занимал Винсент, приезжая в Сиэтл.

— Чувствуешь запах кожи? — рассеянно спросила Ника, которая сидела напротив и осторожно принюхивалась. — Я чувствую.

— Наверное, от Калеба, — предположила Ева, радуясь, что подруга хотя бы перестала спрашивать, когда ее отпустят домой.

Они сидели вместе уже больше часа. Габриэль привел Еву сюда, чтобы обсудить с остальными план действий. Калеб взбесился, его вновь оставили в роли няньки, но успокоился, когда Ева попросила рассказать, что он знает о Габриэле и его друзьях. Байкер это сделал, смакуя подробности, ибо знал много. Чем больше Ева узнавала, тем меньше ее пугали русские и итальянские группы мужчин, сновавших по коридору. Конечно, невозможно игнорировать, кем они являлись и на что были способны, но теперь страх обернулся уважением.

После рассказа сложилось впечатление, что все эти группировки, включая мотоклуб «Обсидиановые Дьяволы», были обычными фирмами. Более жесткими, но смысл не менялся. Единственным отличием русских, итальянских, байкерских или других семей от прочих официальных организаций или директоров огромных мировых фирм было то, что криминальные группировки спекулировали открыто и без зазрения совести. А «уважаемые» организации нет. Но занимались одними и теми же вещами.

Ева не одобряла жестокие аспекты бизнеса, но ей придется смириться с их темной стороной. По крайней мере, они несли ответственность за свое дело, а это то, что девушка уважала.

— Винсент меня поцеловал.

Ева вздернула голову и округлила на подругу глаза. Ей показалось, что она только что попала в другое измерение.

— Что ты сказала?

Ника взглянула на брата, который в другом конце комнаты откупоривал составленные в баре бутылки и принюхивался, решая, что бы выпить. При этом бормотал про «обыкновенное гребаное пиво».

Он не услышал заявление Ники.

Подруга развернулась и наклонилась вперед.

— Винсент поцеловал меня внизу перед тем, как я пришла к вам, — повторила она шепотом. Она выглядела так, словно не решила, огорчена или взволнована.

— Как... Что... Ты... Но... Что произошло? — Наконец справилась с собой Ева. Темный, угрожающий, называемый Жнецом — Мрачным чокнутым Жнецом! — поцеловал Нику? — В смысле, в губы? — уточнила Ева, чтобы удостовериться, что поняла правильно.

— В губы, с языком, прижавшись ко мне всем мощным телом.

Ева только рот открыла, закрыла, снова открыла, но звук все равно не шел. Наверное, со стороны она сильно смахивала на рыбу.

— Я увидела его на улице и чуть не умерла. Он прекрасен, не находишь? — Ника продолжала говорить быстрым шепотом, а взгляд то и дело перебегал на брата, в страхе, что тот услышит. — Когда впервые его заметила, он неправильно истолковал мой взгляд и оскорбился. И, как великовозрастный ребенок, чтобы насолить мне, предположил, что я проститутка. Ну, кто так делает? — Она покачала головой и скорчила рожицу. — Но потом он извинился и прижал меня к стене. Ева... Я так испугалась, что из ниоткуда как всегда возникнет Кевин.

Эта фраза словно ударом Дайсона стерла улыбку с лица Евы. Но к этому они еще вернутся.

— Он решил, что ты проститутка? — протянула Ева.

Ника пожала плечами.

— Спросил, можно ли отвести меня наверх и заставить кричать, — почти пропищала она.

— Святое дерьмо, — выдохнула Ева.

«Винсент?» — снова подумала она.

— Он был хорош?

Винсент?

В изумрудных глазах Ники плескались страх и желание.

— Не то слово, — молча, одними губами проговорила она и снова взглянула на Калеба. Тот наконец-то определился и вылил что-то темное поверх льда.

— Девочки, хотите что-нибудь? Я и половины из этого дерьма не знаю, но вот это вроде довольно неплохое.

Девушки хором выпалили:

— Нет, спасибо. — И посмотрели друг на друга. Что это значит? Ника замужем. За мудаком — верно. Но все же замужем. И она не из тех девушек, которые игнорируют это, если только…

Ева напомнила себе, что обещала не комментировать брак подруги.

— Могу я у тебя кое-что спросить? — быстро произнесла она, пока Калеб закупоривал бутылку.

Ника кивнула.

— Ты любишь Кевина?

Лучшая подруга скривила губы в полном отвращении.

— Я ненавижу его больше, чем болезнь, забравшую моих родителей.

У Евы вновь отвисла челюсть, но тут рядом на диван плюхнулся Калеб. В его бокале постукивал лед. Правда! Наконец-то!

Но ничего не могла теперь с этим поделать, потому что Ника смотрела диким взглядом, потрясенная своим признанием. Взгляд метался между Евой и братом, губы сжались. Ника почти незаметно покачала головой, но с таким напряжением, что казалось, ее шея сейчас сломается.

У Евы зазвонил телефон.

— Мой рингтон был круче, чем эта жалкая хрень, — отозвался Калеб. — Ты не собираешься ответить? — он передал ей телефон.