Любовь мстителя (ЛП)

Больше шести футов бывшего военного сукина сына. Джек был одним из всего двух человек в команде Габриэля в Сиэтле, которым он доверил заботу о Еве. Они знали друг друга еще с Нью-Йорка, со времён средней школы. После старшей школы, не закончив ее, Джек отправился на службу. Более чем десятилетие спустя он вернулся и нашел Габриэля, и они воссоединились. Но под показываемой миру маской умного надменного ублюдка, парень был другим. И не только из-за шрамов, которые теперь покрывали его тело. Особенно выделялось лицо, на котором напоминание о войне начиналось от верхушки уха и заканчивалось аж в уголке рта без видимых следов косметической операции. На самом деле, Джек выглядел так, словно его полоснули в темной подворотне во время драки, и у него было время только склеить разрыв на щеке, прежде чем снова полезть драться. Зная парня, в это несложно было поверить.

Но кроме внешности, теперь парень стал жестче, чем раньше. Несомненно, он повидал свою долю ужасов заграницей. Габриэль сразу же предложил ему работу, и теперь Джек возглавлял маленькую группу людей, которые, он знал, прикроют его спину, несмотря ни на что.

— Алек идет сюда, — проинформировал его Джек.

— Верно. — Он хотел его видеть.

— Ага. Тебе нужна компания?

— Я в порядке.

Лучший друг Габриэля и деловой партнер, он так же приходился Еве кузеном, так как покойные отцы Василия и Алека были братьями. Он проскользнул мимо Джека, крепко приложившись локтем парню в ребра, прежде чем шагнуть в офис и опустить свое худое мускулистое тело в одно из кожаных кресел напротив стола Габриэля. Весь вид говорил о ленивой расслабленности. Небрежной легкости.

Но это была ложь. Он был смертельно опасен.

Когда Джек пробормотал что-то неразборчивое, но полное брани про удар Джека и закрыл дверь, ледяные голубые глаза Алека просканировали книжные полки, покрывавшие большую часть стен кабинета. Лицо практически ничего не выражало, что было нормой. Жизнерадостность провалилась ко всем чертям, когда любовь всей его жизни развалилась на части в прошлом году. Но Габриэль был рад, что он, по крайней мере, начал пытаться жить снова.

Он провел рукой по своим взъерошенным темно-русым волосам, откидывая их со лба только для того, чтобы те снова упали обратно, как и всегда.

— Ты отправил в дом некоторые вещи.

Габриэль проследил за его взглядом на опустевшие полки.

— Подумал, что было бы неплохо начать.

Он жил в Сиэтле пять лет, но все еще не чувствовал себя там как дома. Но домом стал коттедж в Олд-Уэстбери, деревне недалеко от Лонг-Айленда, который он делил с Алеком, Максимом и Винсентом.

— Библиотека уже полная. Не знаю, куда мы поставим еще что-то. Уверен, ты должен сделать такие же полки в офисе Манхэттена.

Габриэль кивнул и вытянул ноги, расслабляя спину на стуле.

— Винсент только что звонил. Сказал, что я должен поговорить с тобой. Думал, ты сегодня возвращаешься в Нью-Йорк.

Он размеренно постукивал массивным кольцом на большом пальце правой руки по костяшкам левой. Но остановился, когда Алек выпрямился, а его рот сжался в линию, означавшую «у меня плохие новости». После стольких лет нахождения в плену у бизнеса, где такое выражение лица обычно означает, что что-то случилось с ассоциацией, ты становишься достаточно сообразительным, чтобы начать бояться.

— Похоже, сегодня утром Стефано зашел к байкерам.

Калеб Пейн был членом мотоклуба «Обсидиановые Дьяволы» — знаменитого на весь мир клуба с отделениями во всех крупных городах больших стран. Прощупав байкера и получив солидные рекомендации от президента отделения клуба в Манхэттене, которого Габриэль знал долгие годы, Калебу было «настоятельно рекомендовано» вернуться в Нью-Йорк присматривать за Евой. Учитывая его связь с ней, выбор казался очевидным. Пейн успешно справлялся с работой «случайной поддержки», находясь при этом ближе, нежели смог бы даже хорошо обученный незнакомец, не вызывая при этом подозрений. Но близкие отношения Евы и этого байкера с недавних пор начали дико раздражать Габриэля. Еще одна причина, почему он был рад, что она успешно окончила обучение в Колумбии — он уважал это, так как сам окончил его годы назад — и возвращается в Сиэтл. Сегодня. Он взглянул на «Брейтлинг» на запястье, прикидывая, через сколько она прибудет в аэропорт Ситака. И нахмурился, не обрадовавшись. Она еще даже не покинула Нью-Йорк.

— И?

— Ева по пути в аэропорт решила забросить некоторые вещи Пейна.

В груди Габриэля зародилось чувство ревности. Какие «вещи»? И какого черта эти «вещи» Пейна оказались в ее доме?

— Стефано был там. Ждал ее.

Внешне Габриэль никак не отреагировал на ошеломляющую новость. Но в глубине души? О, в глубине души его обуревал ураган дерьма всех святых.

Его брат. В одной комнате с Евой.

Черт побери.

— Она в порядке?