Любовь на Бродвее

- Нет, - сказал Фрэнк. - Не они. Я кое-что узнал, пользуясь журналистской привилегией. Это Финки Аронсон сообщил о нем в госдепартамент и сказал, что он нежелательный иностранец.

Карен удивилась:

- Аронсон! Но почему? Приступ нравственности?

- Нет, конечно. Скорее досада. Я полагаю, без Джаффи он счел Пола бесполезным, и это был самый подходящий способ отделаться от него.

- Тогда почему Пол не заложил Аронсона и его дружков? ФБР должно было заинтересоваться ими.

- Это невыигрышная ситуация для Дьюмонта. Тогда бы ему пришлось прятаться и от "Коза ностры", и от маки.

- Значит, теперь он спокойно пребывает в забвении, - задумчиво сказала Карен. - Мне непонятно, почему французы не преследуют его в судебном порядке.

Фрэнк пожал плечами:

- Если они будут привлекать каждого нацистского пособника к суду, нарушится нормальная жизнь страны. Это были тяжелые времена, дорогая. Очень тяжелые. Не спеши всех судить.

Она знала, что он чувствовал, и не стала давить на него.

- Зато сейчас лучшие времена, - сказала она, беря его за руку. - Самые лучшие.

За обедом Карен восхищалась Фрэнком, одетым в смокинг:

- Ты просто великолепный пингвин.

- Неплохой. А ты потрясающая лебедь.

Она купила новое платье в Нью-Йорке месяц назад, после того как рассказала Фрэнку, что Джаффи жива, и они запланировали это путешествие в Европу.

- В "Отеле де Пари" по-прежнему специально одеваются к обеду, - сказал он. Поэтому она выбрала белое шифоновое платье с низким вырезом на спине и длинной юбкой, вьющейся вокруг ног.

Они обедали в роскошном ресторане, сидя за самым лучшим столиком, потому что метрдотель знал Фрэнка с самого детства. Еда была замечательной, и Карен гордилась безупречным французским языком мужа, но еще больше легкостью, с которой он общался с официантами и их помощниками. Это место кишело снобами, но во Фрэнке не было ничего снобистского.

- Я хочу посмотреть казино, - сказала Карен, допивая кофе с чудесным, выдержанным коньяком.

- Ты уверена?

- Конечно, уверена. Все приезжающие в Монте-Карло обязательно идут в казино. Давай сходим.

Чтобы избавиться от случайных посетителей и просто любопытных, была установлена плата за вход. Только завсегдатаи, хорошо известные в отеле, допускались свободно. И конечно, Фрэнк Карлуччи со своей женой.

Потому что человек, стоящий в дверях, был его родственником.

Побыв минуту внутри, Карен поняла, что это не "Пустынный двор", не "Пески" и не "Фламинго". Даже колесо рулетки, казалось, вращалось с меньшим шумом.

И деньги выдавали совсем не так, как в Лас-Вегасе. Там даже был другой запах.

Они медленно ходили туда-сюда по широким проходам между игорными столами. Толпа становилась все гуще, в бокалах звенел лед, фишки переходили из рук в руки, и в воздухе витали слова "банк", "красное", "черное". Там и тут крупье кивали Фрэнку или улыбались ему. Однако игроки постоянно делали ставки, и друзья не могли перекинуться словечком.

- Достаточно? - спросил он Карен через некоторое время.

- Да.

Они вышли через другую дверь, не через ту, что вошли, и Карен неожиданно натолкнулась на ряд игральных автоматов, которые впервые увидела здесь. Фрэнк посмотрел на нее. Затем достал из кармана монету в один франк:

- Хочешь сыграть?

Она на мгновение задумалась, потом усмехнулась:

- Что за глупая идея! Кроме того, нам надо выспаться, если мы решили завтра утром поехать в Швейцарию.

Маленькой Рози было четыре месяца, когда она впервые встретилась с тетей Карен. Ребенок оправдывал свое имя. Она была розовенькой и вся сияла.

- Чудесная девочка, - сказала Карен.

- Конечно, - согласилась Джаффи. - Чего же ты ожидала? Но она немного своенравна. Предпочитает мужчин женщинам, особенно своего папочку. Пойдем, пусть Мэтт и Фрэнк побудут с ребенком, а мы погуляем.

Дом находился неподалеку от деревушки Эш, недалеко от Базеля. Мэтт уже рассказал, что волнения среди местных жителей по поводу иностранцев, живущих в долине, быстро улеглись. Местные фермеры заняты своими коровами и фруктовыми деревьями, а женщины - детьми и кухней. Вероятно, никто из них никогда не слышал о Джаффи Кейн, а если и слышал, то не связывает это имя с женщиной с короткими темными волосами, которая никуда не ездит и всегда носит черные очки.

Но для Карен она была по-прежнему Джаффи, хотя теперь называла себя Дженнифер, и у них было что обсудить.

- Я должна рассказать тебе кое-что, - сказала Карен, когда они остались одни под раскидистыми яблонями. - Я не могу ни о чем говорить, пока не сниму камень с души.

Джаффи ждала. Карен дважды открывала рот, но не могла начать.

- Кажется, я могу угадать, - сказала Джаффи. - Хочешь?

Карен кивнула с несчастным видом.

- Ты спала с Полом.

- Как ты догадалась?

- Потому что ничто иное не могло так разволновать тебя. И потому что я знаю его. Уверена: он распалил тебя и вызвал ответное желание. Все замкнутые женщины сексуальны. Пол чует это за милю, как кобель суку во время течки. Извини, я не хотела говорить грубости.

- Это не грубость, - сказала Карен. - Что угодно, но только не грубость. Джаффи, значит, это не волнует тебя?