Любовь на Бродвее

— «Замечательный город» — прекрасный фильм, — сказал Пол, когда они влились в поток уличного движения. — Но «Спустить якоря» еще лучше.

— Пожалуй, — согласилась Джаффи. — Я помню, как стояла два часа в очереди на Вашингтон-стрит в Бостоне, чтобы посмотреть его. Кажется, это было в сорок пятом или сорок шестом году.

— В сорок пятом, когда я был освобожден.

Джаффи взглянула на него. Пол смотрел прямо перед собой, не отрывая взгляда от дороги. Боже, этот профиль! Прекрасный, действительно прекрасный.

— Где ты видел его? Ведь тебя здесь не было. Ты приехал в сорок шестом, не так ли?

— Фильм показывали на американской базе, неподалеку от Парижа, в офицерском клубе. Я пришел туда с полковником, но, думаю, он не получил удовольствия, потому что был слишком пьян, а мне понравилось.

— А что ты делал на американской базе?

Он пожал плечами:

— У меня были связи. Мы являлись союзниками и часто общались.

— О, — сказала Джаффи. Она не помнила ни фильма, ни Франции в 1945 году. — Куда мы едем?

— Просто так, покататься. Это не значит, что должно быть определенное место назначения. Я хочу выехать на окраину, может быть, там дует ветерок с Бэттери-парк.

Но, не доехав туда, они изменили решение около Бруклинского моста.

— Давай поедем в Бруклин, — предложил Пол.

— Зачем?

— Просто так.

Джаффи пожала плечами. Через открытые окна дул ветер, и стало немного прохладнее. Она откинула голову на сиденье и закрыла глаза. Должно быть, она ненадолго задремала, потому что, когда снова открыла глаза, они уже ехали по широкой улице, на которой располагались дешевые магазины вперемежку с дешевыми барами с вывесками на идиш и английском. Белые люди в характерной одежде евреев-хасидов торопливо проходили мимо отдельных чернокожих, стоявших сгорбившись на углах.

— Где мы?

— Кажется, в Браунсвилле. На Роквей-авеню.

— Весьма колоритное место, не так ли? — Джаффи сделала недовольное лицо. — Поедем отсюда. Или мы заблудились? Говорят, в Бруклине можно долго блуждать.

— Я не заблудился, — сказал Пол. — Я ищу кое-что.

— В Браунсвилле? Что, скажи ради Бога?

— Ресторан «Антонелли». Кто-то говорил мне, что здесь самая лучшая итальянская кухня в Америке.

— Пол, я не хочу идти в итальянский ресторан, который по глупости открыли в Браунсвилле. К тому же очень жарко и я не одета для ресторана.

— Во-первых, его открыли здесь не по глупости, как ты говоришь. Я слышал, что сюда часто приезжали из Нью-Йорка, пока здесь не поселились негры и евреи. А во-вторых, ты, как всегда, прекрасно выглядишь, и я уверен, что там есть кондиционер. Ну не капризничай.

Возможно, мы никогда больше не приедем сюда, а тот парень говорил, что кухня здесь действительно замечательная.

— Надеюсь, мы никогда сюда не приедем. Я даже сейчас не хочу здесь находиться.

Но Пол не обращал внимания на ее протесты.

— Послушай, вот он. «Антонелли». Видишь вывеску?

— Ну и что. Неоновая вывеска. Пицца. Вот что там написано, Пол, пицца. Как может забегаловка в Браунсвилле с неоновой рекламой пиццы иметь лучшую итальянскую кухню в Америке?

Пол настаивал на своем. Он припарковал автомобиль, Джаффи вздохнула и покорно вышла.

— Если там нет кондиционера, я не останусь.

Но кондиционер был. Когда Пол открыл дверь, они ощутили мощную струю холодного воздуха. Джаффи почувствовала себя лучше и вздохнула с облегчением. Зал при входе выглядел так, как она и предполагала. Ничего особенного по сравнению с пиццериями, которые она видела.

— Пошли в конец, — сказал Пол. — Я говорю, в конец. — Он взял Джаффи под руку и провел ее мимо стойки, покрытой белым кафелем, и кабин с потертыми сиденьями, обитыми голубой искусственной кожей. С потолка свисали собранные в пучки наподобие соломы бутылки из-под кьянти, а на стенах красовались засиженные мухами плакаты с видами Флоренции и Рима.

Однако в задней части ресторана все было по-другому. Пол толкнул дверь, и они очутились в большой комнате со столами, покрытыми белыми скатертями, и с цветастым ковром на полу. Их приветствовал мужчина в смокинге:

— Добрый вечер, сеньор и сеньора. Столик на двоих?

Джаффи мгновенно ощутила, что подобное уже происходило. Ей показалось, что она уже была здесь прежде, возможно, в другой жизни. Она поняла, что напоминало это помещение — ресторан «Фредди» в Норт-Энде. Ужасное воспоминание, потому что там она была с Анджелом Томассо, который потом увел ее и… Но и хорошее — ведь позже Фредди был очень добр. Джаффи вспомнила, как он шел за ней до Портовой улицы и потом дал пятьдесят долларов, когда эта сумма была для нее важнее всего на свете. Теперь об этом было смешно вспоминать. У нее возникло странное чувство. Джаффи приложила руку к животу, затем быстро опустила ее.

Мужчина в смокинге провел их через весь зал к столу. Он находился рядом с дверью с надписью «Запасной выход». Мужчина отодвинул стул для Джаффи, и она села. Он наклонился к ней.

— Извините, — прошептал он, — Вы Джаффи Кейн?

Она не поняла, почему он говорил шепотом, они были почти одни в зале. Все столы, кроме одного, пустовали, да к тому же пара за этим столом уже расплачивалась и уходила.