Любовь на грани

– Пап, но он же старик, он мне в отцы годится! – кричала я на папу, который был хмур и бледен.

Мама вообще с двумя близнецами ушла в другую комнату.

– Дочка, я знаю, но тут уж ничего не поделаешь, я бы с радостью спрятал тебя от этого… – он замолчал, но видимо, так и не смог подобрать правильные слова, – Царя. Но уже поздно.

Я смотрела на него и не могла поверить в услышанное, мы же живем в двадцать первом веке, откуда такие замашки?

– Дочь, ну прости меня, ну поверь, я бы… – он начал повторяться.

– Я не пойду за него замуж, – твердо сказала я. – И вообще, я люблю Максима, и…

Меня обдало холодом. Я так и не съездила к нему в больницу. Меня надежно стерегли, но все же надо было найти выход. О том, что Максим жив, мне сказал отец, полушепотом, чтобы никто не слышал, потому что моя истерика разносилась на всю нашу многоэтажку.

– О нем можешь забыть, – сказал мне отец, – парень и так чудом спасся, боюсь, в следующий раз ему так не повезет.

У меня вспотели ладошки и на затылке зашевелились волосы.

– Что значит, не повезет? – не поняла я его ответа.

– Ты думаешь, кто эти бравые ребята были? – посмотрел он на меня.

А я на него.

«Откуда он это знает», – подумала я.

Стою, молчу, сопя себе под нос.

– У нас нет выбора, – обреченно проговорил отец. – Дочка, Полина, если ты не согласишься, он нас всех погубит, он и так подмял пол-Москвы под себя. Я разорюсь, если ты не согласишься. А может, и еще чего хуже, – папа опять замолчал, предоставляя мне возможность додумать, что может быть хуже.

Мне не верилось во все происходящее до того момента, когда отец встал передо мной на колени.

– Полина…

И здесь мои нервы не выдержали родительской атаки, я расплакалась и бросилась к папе в объятия.

– Папа, ну как же я с ним? – сквозь всхлипы и рыдания проговорила я.

Он меня погладил по волосам и успокаивающе прошептал на ухо:

– Он, если все пройдет гладко, поймет, что ты для него юна, и отпустит тебя.

Я подпрыгнула на сидении.

– Полина Михайловна, простите, – проговорил водитель, – опять дорогу переделывают, не заметил.

– Ничего, Никита, все нормально, – ответила я ему.

А у самой так паршиво на душе стало. С тех пор прошло шесть лет, а Борис меня так и не отпустил. Я даже хожу в церковь и прошу Бога, чтобы он меня разлюбил, а то, что он любит, я вижу, вижу это в его горящих безумным огнем желания глазах каждый раз, как только я попадаю в его поле зрения, и каждый раз понимаю, что это навсегда.

– Приехали, – сообщил Никита.

Вот смотрю на него и понимаю, что возраста мы одного, но я чувствую себя старухой по отношению к этому парню.

– Спасибо, – взяла клатч, достала оттуда зеркальце, поправила волосы и посмотрела, все ли в порядке.

Неожиданно дверь авто открылась, и передо мной предстала физиономия мужа.

– Привет, дорогая, ты как раз вовремя, – он подает руку, я берусь за нее и ступаю на землю, он склоняется ко мне, и я чувствую его запах, от которого мне делается муторно. – Рад тебя видеть, – шепчет на ухо и целует в шею.

Его влажные губы оставляют мокрый след. Брр, за шесть лет я так и не привыкла к нему.

– И я тебе рада, – цепляю на губы искусственную улыбку и целую его в щеку.