Любовь на грани безумия

Пацан протягивает разъебаную мобилу, которую стащил у матери.

— Адрес говори свой.

Паркуюсь у стрёмного трёхэтажного дома, и только открыл рот, как вижу, что мальчик скрутился клубком на сидении и усиленно, но как-то тяжело, сопит.

Прохожу к парадной двери, брезгливо морщусь и поднимаюсь на второй этаж. Несколько раз негромко стучу в дверь, а когда она распахивается, обдавая лицо едким сигаретным дымом и дешевой водкой, делаю шаг назад и с размаху бросаю мобилу в мужика.

Удар точный и приходится прямо на губы. Подобие человека взвывает, сгибается пополам и выплёвывает на пол четыре зуба.

— Какого хера? — Гундосит мне, но я бью его локтем по спине не дав толком разогнуться и отшвыриваю тело в угол.

Переступаю через его ноги, прохожу предположительно в кухню, а перед глазами проносится нож.

— Вечер в хату, родители. — Успеваю перехватить руку, а второй хватаю пустую бутылку со стола, разбиваю её об угол и, прижав мужика к стене, подношу «Розочку» к горлу.

Слышится женский крик, но с места лохматая дама не встает. Засаленный халат, пожелтевший синяк около глаза и одутловатое от попоек лицо.

— Документы на пацана — БЫСТРО!!! — Рычу на нее, и через пол секунды НЕДОженщина исчезает.

— Вот, забирай… — Дрожащей рукой протягивает мне папку и с обожанием смотрит на затихшего муженька.

— Утром к вам придут гости. Подпишите несколько бумаг и свободны. Через 4 часа вы перестанете быть родителями… — заглядываю в папку, склонив голову в бок, — Шестаковича Дмитрия.

— Как… как это перестанем? — Подает голос папаша, а «леди», хрюкнув от услышанного, прикрывает рот рукой.

— Обыкновенно! С 9:00 у вас больше нет сына. — Отпускаю мужика, а он медленно по стеночке вниз сползает.

Боковым зрением вижу, как к ножу опять тянется. Хм… ничему таких отбросов жизнь не учит.

Одним, хорошо отточенным ударом бью по конечности, и слух приятно улавливает хруст кости.

— Сукаааа…. — Скручивается на полу, прижав к себе руку.

Выхожу в коридор, склоняюсь над дружком и спокойно спрашиваю:

— Правой или левой?

— Да что тебе, блять, нужно? — Хватаю его за загривок и приподнимаю голову вверх.

— Я спрашиваю, какой ногой ты выбил стул?

— Пошел нахер! — Прикрываю глаза, а через минуту выхожу из квартиры под громкий стон и плач этой швали.

Сам виноват… Так была бы сломана только одна…

В машине ничего не изменилось, пацан спит в той же позе, и даже когда машина тормозит у частной клиники, он продолжает мирно сопеть.

— Давай, малыш, нужно показать тебя врачу.

Поднимаю его на руки, стараясь не причинять лишней боли.

Мелкий открывает глазки, вертит головой, не понимая, куда я его привез, но потом устало опускает голову мне на плечо и снова засыпает.

У него оказалось сломано ребро, которое упиралось в лёгкое, мешая нормально дышать. Много ссадин и гематом, и сломан зуб.

Когда привез его к себе в квартиру, на часах уже было около 7 утра, а дальше… Как не зря говорят люди: деньги творят чудеса, и уже к 10 утра, по всем документам, пацан был моим сыном.

Разговор с ним вышел довольно лёгкий. Я думал, он воспротивится, узнав, что два ничтожества на другом конце города больше ему никто, а он лишь попросил сделать так, что бы больше никогда их не видеть…

Не стал еще больше травмировать детскую психику и расспрашивать, что ему пришлось пережить в этой семейке за все годы жизни, но понимал, что ребенок не стал бы так просто принимать тот факт, что я его усыновил.

Глава 36

Наше время.

Князев давно вернулся в дом, а я продолжал топтаться на террасе и вспоминать, как приучал мелкого к нормальной жизни. Как водил на аттракционы, покупал всё, что он только захочет, забрасывал дорогими гаджетами, и наблюдал, как постепенно его взгляд из запуганного волчонка превращался в открытый и беззаботный детский взгляд.

Домой вернулись уставшие, и стояло только переступить порог, как Наташа сразу же потянулась к моей куртке, запуская руки под рубашку и нежно целуя в шею.

— Влад… а давай и мы ребеночка родим…? — Блять… Спасибо, Тина!!! Не могла родить не настолько милую дочурку?

Отодвигаю руки девушки в сторону и прохожу в гостиную.

— Присядь, пожалуйста… — Девушка опускается в кресло, склонив голову вниз.

— Ты не хочешь, да? Не хочешь от меня детей? — С нотками злости спрашивает.

— Я, в принципе, их не хочу… дело не в тебе. К тому же, у меня есть Митька.

— Но он тебе не родной!!! — Вскакивает на ноги и шипит в ответ.

— НЕ СМЕЙ!!! Однажды я предупреждал тебя, и больше повторять не стану!

— Да, да, я помню… — Вальяжно изрекает. — Но, Влад… почему нет? Ну будет на одного ребенка больше… Мне еще через каких-то пару лет и поздно уже …

- Я никого не держу…

Разворачиваюсь и выхожу из гостиной. Хочет детей — выход там.

Принимаю душ и обессилено падаю на кровать. Денек выдался слишком переполненный эмоциями.

Вроде едва глаза прикрыл, а открываю от того, что жарко невыносимо.

Оборачиваюсь через плечо и вижу Наташу. Оплела меня руками и спит, хмуря брови.

Падаю головой на подушку, осторожно освободившись от чужих рук.

Телефон вибрирует на тумбочке, и, увидев звонившего, выскакиваю из комнаты.