Любовь на Итурупе

Я не знаю, откуда пришли мои предки. Отец родился в Маньчжурии, мать – в Ёсино. Мой дед по отцовской линии родился в Нагасаки, вырос в Америке, бабка тоже родилась в Ёсино. Прабабка была дочерью самурая из Нагасаки, а прадед – американцем. О родственниках по материнской линии я ничего не знаю. Одно только могу сказать: в крови, текущей в моих жилах, многое намешано, чистой ее не назовешь. Но я не исключение – то же самое можно сказать о любом. Дедов и бабок – четверо, прадедов и прабабок – восемь, если уйти на пять или шестьпоколений назад, число предков увеличивается в несколько раз: шестнадцать человек, тридцать два… Сто поколений назад, и число собственных предков – два в сотой степени. Огромное количество. Неудивительно, если среди них найдутся и айны, и жители материка. Чистой, несмешанной крови не бывает. Именно поэтому люди о ней мечтают. Мы считаем врагами тех, у кого на самом деле общие дальние предки с нами, и вбиваем себе в голову, что встретили чужаков.

Я люблю тебя и с уважением отношусь к твоему супругу, его высочеству. Я надеюсь, придет день – и вы приедете на остров, вдохнете его воздух полной грудью. Мне хотелось бы, чтобы вы подумали о прошлом, гораздо более далеком, чем мифы «Кодзики»,[6] рассказывающие о создании государства. Чтобы вы подумали о ваших предках, которые стремились жить в согласии с коренным населением, добиваясь этого не войной, а любовью. Как я уже говорил, остров не принадлежит ни русским, ни японцам. Здесь жили охотничьи племена, которых истребляли и покоряли как мы, так и они. Прежде чем отстаивать территориальную принадлежность островов, не лучше ли искупить грехи, которые совершили в давние времена наши предки, и успокоить души умерших? Наверное, это подвластно только тебе и его высочеству. Разумеется, я высказываю свое мнение. И говорю так, потому что безумно хочу увидеться с тобой на острове.

14

«Любовь Орлова», которая привезла меня на остров, вновь появилась в открытых водах. В штиль теплоход должен был приходить раз в пять дней, но это правило никогда не соблюдалось. Ветер с каждым днем становился все холоднее. Незаметно я стал ждать прихода теплохода, как молодежь с острова, надеявшаяся на встречу со своими ветреными возлюбленными. Я садился в лодку вместе с толпой и отправлялся в бар на борту. Молодежь острова привлекали не только яркие огни и водка, ей нужны были товары, посылки и письма, которые привозил теплоход. Жители заказывали еду, книги, автозапчасти у своих знакомых, работавших на теплоходе, или по почте, наложенным платежом. Они с нетерпением рвались на теплоход, желая как можно скорее получить вожделенную вещь. И моряки, и механики, и неприветливые официантки в баре, и коки, без передышки жарившие жесткие, как подметки, бифштексы, становились волшебниками, круглый год исполнявшими желания жителей острова.

Мне ни разу не приходили ни посылки, ни письма. Я провожал грустным взглядом счастливчиков, расплывавшихся в улыбке и приплясывавших от радости, получив долгожданную посылку. Я же покупал на теплоходе привезенные с Сахалина свежую капусту, рис и яблоки, не дожидаясь, пока все это появится на полках магазинов.