Любовь на кофейной гуще

Хотелось надеяться, что да, но доверия теперь мало. Надо все самому контролировать, а то она себя со свету сживет, боясь его отяготить!

Включил чайник, закончив кофе молоть.

А Андрею же в радость о ней заботиться! Если подумать, он ни за что и ни на что и минуты этих часов не променял бы! Пусть все пошло вовсе не так, как он представлял, припершись к ней с подарками вечером, а не жалел ни капли! Вот как бывает: хотел порадовать просто, развеять немного, а в результате между ними что-то глобально изменилось, видел это во взгляде Насти, в самом настроении ощущал. Да и сам уже не таился, хоть и не говорил пока то, о чем кричать хотелось! Но ее вчерашний… Не страх, нет, какая-то полная деморализация и те слова, что она из себя давила…

Боже, как же ему хотелось Павла по стене размазать! Мигом вспомнил все, что от того в баре услышал. Но ведь и в голову не приходило, что адекватный мужик такое и жене сказать мог… Как?! Еще больший моральный урод, чем Андрей о нем допустить мог, видимо. Настолько по душе близкой женщины проехаться, наговорить ей подобную дурость от своей низости…

Не хватало ни слов приличных, ни миролюбия. Вот совсем. Даже то, что не выспался, не смягчало, наоборот, обостряло реакцию.

А еще дико, до невозможного сильно хотелось саму Настю обнять крепко-крепко! Как-то в ее голову вложить совершенно иное осознание, показать, как он ее видит!.. Чтоб точно знала — чушь все это, она невероятно, почти невыносимо красива! У него же реально в груди что-то щемящее сладко стискивало душу, казалось, когда смотрел на Настю!

И куда более интенсивно, примитивно сжимало тело совсем иной, жадной и жаркой, острой телесной нуждой. Пусть и понимал все нюансы, не маленький. Но его тянуло к ней, как мужчину только может тянуть к женщине… к особой для себя и очень важной женщине. Андрею таковой по жизни пока не попадалось.

Нет, не грустил и не страдал по этому поводу, просто жил, шутя и радуясь. Поглядывал на друзей, сравнивая со своим, и даже как-то уже освоился с мыслью, что просто не по его характеру или судьбе такие отношения, видно. Хоть и хотелось порой такого понимания, чувств и притяжения, как у того же Славки с Наташей, или у Дениса с Олей, или…

Ладно, чего уж юлить, близкую компанию он выбрал так себе, если намеревался холостяком жизнь прожить… Изо дня в день перед глазами только лучшие примеры семейных отношений.

Может, потому Андрей так долго и слонялся по жизни один, что на меньшее не готов был теперь согласиться, а «своего» никак найти не мог? Кто точно скажет? Не к психоаналитикам же идти… или спросить у Наты? Так она уже и без вопросов с его стороны все сказала, нет?!

Вот то-то же. Так что нечего время тратить, надо кофе своей Настеньке варить!..

Установил фильтр в воронку кемекса, усмехнувшись сам себе и своим мыслям.

И все-таки, как же он ее поцеловать хотел!.. Еще вчера, когда к себе притянул, успокаивая, дурея от запаха волос Насти, ее теплую кожу под ладонями ощущая, обнимая плечи! А перед глазами, ну чего там скрывать, все еще ошеломляющее видение ее груди и того, как Светлячка кормит… Что красивее быть может? Андрей по жизни ничего не мог вспомнить.

И потом, когда помог, дал опереться на свои руки, видя прекрасно, как ей сидеть неудобно… Но сдержался, заметив и тени сомнений, какого-то колебания в ее колдовских глазах, забирающих у него разум!

А сегодня утром проснулись рядом. Это же вообще «отвал башки», как его десятилетний крестник иногда говорил! Как пацана накрыло… Дух перехватило, а руки сами сжимались, будто судорогой, так нужно было ее поцеловать… всю и сразу!

Ресниц, под которыми смешливый взгляд прятался, коснуться губами; чуть приоткрытые, пересохшие от колыбельных за эту сумбурную ночь, уста поцеловать; скулы, бледные щеки…

Черт! Сейчас точно было плохой идеей об этом размышлять! По телу таким огнем прокатило, что в глазах потемнело. И некуда деться, нечего скрыть, остается лишь признать, что хочет ее до зубовного скрежета…

— Елки-палки! — резко выдохнул сквозь зубы, поняв, что посреди этого всего умудрился себе кипятком на пальцы плеснуть, заливая кофе в фильтре.

А пах все равно сильнее окатило жаркой кровью.

Нет, ну точно, как подросток! Вот это его припечатало, однако. И ведь далеко не в физическом желании дело! Не только в нем.

Ему от всего на свете ее хотелось укрыть! В любой беде и сложностях свое плечо подставить, подхватить и собой прикрыть. Разделить вот так каждое утро и каждый вечер, ночь, что могут быть впереди годами…

И да, Андрей точно недолго еще сможет молчать об этом. Грудь раздирает желание ее своей назвать, убедить Настю, доказать, что ему можно верить… Только достаточно взрослый же, несмотря на весь этот внутренний ураган эмоций, чтобы понимать: красивые слова, яркие заявления — это обертка. Доверие поступками завоевывается. Вот потому и не кричал ни о чем, а тихо шептал ей в волосы, просто делая…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍