Любовь на кофейной гуще

Усмехнулся, сунув руку под холодную воду, наблюдая, как медленно просачивается в круглую стеклянную колбу, готовясь, ароматный напиток.

Что-то подсказывало Андрею, что для него самого жесткости в том маловато будет, но некое новое предвкушение распития лично приготовленного кофе на одной кухне вместе с Настей все перевешивало. Это ведь совершенно иное, куда глубже и интимней, когда мужчина и женщина утром кофе пьют после ночи, проведенной вместе…

И без разницы, что там было или не было этой ночью, кстати! Главное, что все часы и события на двоих поделили, взяв на себя новую ответственность…

Прислушался к тому, как заиграла мелодия той самой карусели и тихо по квартире шаги Насти прошлись. Вероятно, закончила дочку кормить, пошла в ванную умываться, а у него от этого всего на душе так тепло! Невероятно хорошо! И вообще без разницы, что суммарно проспал часа три, а к обеду точно откатом за это накроет.

Стоит того! Без колебаний стоит!

— Боже! Запах такой, что удержаться нет никаких шансов, — Настя заглянула в кухню.

Замерла на пороге и, с реально написанным на лице выражением блаженства, глубоко вдохнула полной грудью. А он застыл, потому что от нее взгляд оторвать не мог, залюбовался! Может, немного нелепо и глуповато стоял посреди кухни и пялился на Настю, не в силах насмотреться… На эти влажные завитки прядей у лица, на раскрасневшиеся щеки, видно, умывалась холодной водой, на ее сверкающие глаза.

— Старался, — еле нашел силы, чтобы заставить говорить пересохшее горло.

— Я вижу, и это невероятно приятно, — почему-то шире улыбнулась Настя, посмотрев на стол, где он все это расставил.

Андрей сам глаза скосил и… ругнулся сквозь зубы. Только сейчас увидел, что наляпал на столешницу жижей гущи. Видимо, расплескал через край вместе с тем кипятком, когда в фильтр наливал.

— Прости… Говорю ж, глаза еще не открыл толком, — усмехнулся, без оправданий признавая за собой вину.

— Слушай, да тут и говорить не о чем, гущу я уберу, ты ведь мне вон какое богатство приготовил! — рассмеялась Настя также легко и открыто, схватив губку с раковины. — Смотри, у меня даже руки дрожат от предвкушения, — она взмахнула перед ним ладонью, продолжая улыбаться.

У него тоже руки дрожали, только от желания ее в охапку сгрести с такой же прытью, и зацеловать так, чтоб про то, как люди дышат, забыла! Потому попытался мысли на нейтрал перевести. Заодно к шкафу подошел, чтобы чашки им достать.

— Лукия сама полежит? — уточнил, вдруг заволновавшись о малышке, которая без их присмотра уже целых минуты три…

— Надеюсь хоть на десять спокойных минут, — чуть устало улыбнулась Настя, показав ему телефон, на который видео-няня транслировала, как малышка с интересом за крутящимися игрушками следит, кривя уморительные рожицы. — Сегодня это все ее увлекло куда больше, чем ночью, да? — собирая рассыпанную гущу, подмигнула ему.

— Да… Кстати, по этому поводу, — вспомнил о том, что ближе к полуночи в голову пришло. — Я вот посмотрел на это все дело ночью и подумал, что тебе же почти нет шанса передохнуть от Светлячка. Хоть и понимаю, что для тебя оно в радость, — тут же вставил, не дав перебить, видя, что Настя уже собралась. — Но невозможно же ее все время на руках таскать, так спину подорвать реально, это раз, да и просто, не хватит времени восстановить силы, пока я не рядом, — так, будто это теперь не обсуждается, заметил Андрей. А что, пусть свыкается помаленьку… — Так вот. Есть такие кресла специальные, укачивающие. Она лежит, ты ее видишь и своими делами занимаешься, да хоть в душ пойти сможешь без колебаний! Думаю, нам оно хорошим подспорьем будет, что скажешь? Тебе легче, пока я в офисе…

Все, «выпустил», как птицу из клетки, довольно однозначно обозначив свое отношение к ситуации.

Достал параллельно две чашки, поставил те на стол и сам остановился. И Настя тут стоит. Впритык, между ними и шага нет. А она голову запрокинула и ему в глаза внимательно смотрит.

— Нам? — охрипшим шепотом переспросила Настя, забыв о том, чем занималась.

— Нам! — уверенно кивнул он с улыбкой, обхватив это ее взволнованное лицо ладонями, не удержался.

И такое тепло внутри вперемешку с жаром, такое какое-то игристое счастье! Вроде и взрослый, а, кажется, никогда еще такого сумбура в чувствах не ощущал.

Такой смеси чего-то очень возвышенного и примитивно-плотского, в одно и то же время! Когда и гладить ее кожу хочется нежно-нежно, как солнечный луч сейчас через окно касался, и смять диким поцелуем губы!..

Сам не понял, когда наклонился к этим самым губам, в каком-то миллиметре замер.

— Нам, Настюша, — повторил, вглядываясь в ее бездонные глаза.

И, не увидев сегодня в тех теней совершенно, только такую же душевную какофонию, как в себе ощущал, прижался, наконец, к распахнутому рту горячим поцелуем! Ее всю крепко-крепко обнял, притиснув к своему телу!

Ох! Это попахивало безумием… но Настя сейчас не хотела рационально думать! Не желала она и вспоминать все то, чего успела наслушаться за последние месяцы от матери и подруг.