Любовь на острие кинжала

Несколько озадаченная услышанным, Эннис наклонилась над своим кубком с вином. Конечно, она недостаточно долго общалась с сэром Гаем, чтобы узнать его до конца, но доверяла ему. Коварство и двоедушие почитались при дворе короля чуть ли не основами добродетели, равно как и умение перекидываться пустыми словами и не говорить главного. Но она не верила, что Гай Фицхью вел с ней праздный разговор. Вероятно, он хотел таким образом смягчить ее страхи. Или предостеречь ее.

Она украдкой взглянула на Рольфа. Тот сидел, наклонившись к соседу, и негромко обсуждал с ним достоинства соколиной охоты в окрестностях замка. В ознаменование помолвки на завтра была назначена охота. Дичь, добытая охотниками, пойдет прямо на пиршественный стол. Возбуждающие запахи различных блюд и приправ уже доносились из кухонь. Казалось, что, хотя брак и заключался не по его свободному выбору, Дракон решил превратить эту свадьбу в подлинный праздник. И это тоже радовало Эннис. Так почему же у нее такое ощущение, что ее сажают на корабль, отправляющийся в опасное плавание?

Отпив вина, Эннис плотно сжала ножку кубка, чтобы унять неожиданную дрожь в пальцах. Кубок был украшен драгоценными камнями, блиставшими красными, зелеными и золотыми искрами в свете пламени очага и факелов. Серебряный кубок сплошь покрывали искусно вылитые фигурки драконов с глазами из крошечных изумрудов, рубиновыми язычками и позолоченной чешуей. Куда бы она ни глядела, к чему бы ни прикасалась – все вокруг было помечено знаком дракона.

Даже ее сны.

«Вы когда-нибудь думали, какая это бездна одиночества – быть Драконом?» Слова Гая звучали в ее ушах, и она снова взглянула на Рольфа. Одиночество? Страшный лорд Драгонвик испытывает одиночество? Невероятно.

Она глубоко вздохнула и сделала изрядный глоток вина. Оно было крепким, выдержанным, с прекрасным букетом. Тепло прошло вместе с влагой к желудку, согревая душу. Это, по-видимому, придало ей смелости. Она наклонилась вперед, чтобы привлечь к себе внимание человека, который через два дня станет ее мужем.

– Милорд, – сказала она и, когда он повернулся к ней, подняла кубок, – благодарю вас за великодушие.

Довольная улыбка тронула жесткие линии его рта, отчего вид его стал менее грозным.

– Вы благодарите меня за вино, миледи?

– Нет, – она покачала головой, – благородство вашего духа – вот что заслужило мою признательность. Цвета Бьючампа особенно дороги мне, и, я думаю, мало кто помнит их теперь.

Какое-то время Рольф изучал ее лицо, его густые ресницы бросали тень на глаза.

– Я хорошо помню, как радостно мне было увидеть цвета дома моего отца, особенно после долгого отсутствия. Надеюсь, и вы чувствуете то же самое, – медленно сказал он.

Глаза их встретились, и у Эннис вновь перехватило дыхание. В зеленых глазах были золотистые крапинки, крохотные лучи, расходящиеся от темных центров. Она не успела понять, что увидела в этих глазах – настороженность или любопытство, – так как он быстро отвел их прочь. Мимолетный порыв отступил, и его место заняло показное безразличие, к которому она была привычна.

Рольф вытянул свободную руку и завладел ее кистью, державшей кубок. Он приблизил ее руку к своему лицу и отпил из кубка, не сводя с Эннис глаз.

– Еще слаще – прямо из ваших губ, – пробормотал он, освобождая ее руку и кубок.

– Вы всегда галантны, как придворный…

– Нет, никогда, – возразил Рольф. – Я говорю только то, что думаю, прекрасная леди.

– Всегда ли, милорд? – Она не хотела дать ему победить в словесной игре. – По-моему, вы шутите.

Легкая улыбка обнажила его белые зубы на фоне темной бороды.

– Я совершил бы ошибку, имей я намерение сказать вам неправду. Не так ли? Разве вы думаете иначе?

Вновь заставив ее защищаться, Рольф воззрился на нее с невинным видом. Эннис поглядела внутрь своего кубка, затем подняла глаза, и ее губы сложились в недоверчивую улыбку:

– Фи, милорд, у меня нет других доказательств вашей искренности, кроме ваших же слов. Вот если бы вы признались, что уже совершили ошибку, сказав неправду, я согласилась бы с вами.

Он ответил ей поощряющей улыбкой:

– Отличный удар, миледи. Вы просто мастер жонглировать словами, как я вижу.

– Всему, чему я научилась, я обязана моему недолгому пребыванию в обществе кузины Алисы. Но я, конечно же, слабый игрок по сравнению с человеком вашей грозной репутации, милорд.

Эннис умолкла под взглядом Рольфа. Ее сердце замерло, когда он накрыл ее руку с кубком своею. Она только немного хотела его поддразнить, но выражение его глаз стало серьезным. В них отразился свет, и из зеленых они превратились в странно золотистые, переливаясь наподобие огня. Она снова опустила глаза и сосредоточилась на драгоценном кубке, соединившем их руки. Она не могла выдержать его взгляд, когда Рольф находился рядом.

– Как правило, – сказал он, – я не играю в игры.

Неожиданная серьезность тона, усиленная этим взглядом, окончательно смутила Эннис. Она безмолвно глядела на него. Ответ, уже готовый сорваться с языка, так и не прозвучал.

Справа от нее раздался голос Гая Фицхью.