Любовь на первой полосе

Кейт оделась в черное. Она всегда надевала одежду, соответствующую ее настроению. А черное платье от «Диора», купленное в Париже, как нельзя лучше отражало ее чувства.

В ресторан она опоздала. Ей вообще не хотелось туда идти, но она все-таки заставила себя. Кейт старалась не думать больше ни о чем, кроме охватившей ее ярости. Иначе она просто не вынесет свидания с Тедом.

Он уже заказал для нее выпивку, а сам до ее прихода успел выпить не меньше двух порций. Он выглядел каким-то побитым, и впервые его лицо не показалось Кейт симпатичным.

Сев за столик, она первым делом отодвинула свою рюмку. К нему. Похоже, Теду выпивка сейчас нужнее, чем ей. Себе Кейт налила воды со льдом. Ей предстоял заключительный выход, и голова у нее должна быть ясной.

— Что тебя остановило, Тед? — по возможности мягко спросила она. — Может, пока я была в Париже, у вас тут разорвалась небольшая атомная бомба? Или Кремер пригрозил тебе увольнением? Только не говори, что твоя красавица жена вдруг ужасно заболела, поэтому ты не смог ее бросить.

— Не язви, Кейт. Это тебе не идет. Да я того и не стою.

— Верно, не стоишь, — подтвердила Кейт. — Но мне все же хочется знать, что случилось.

— Хорошо, Кейт, раз ты хочешь… Скажу прямо: моя жена беременна. Ребенка ждем к весне, и я не мог бросить ее в таком положении. Даже ради тебя.

Кейт впитала ужасную новость, словно губка. Это факт, с которым нужно разобраться. А лить слезы она будет потом.

— Значит, ты хочешь сказать, — холодно произнесла Кейт, — что, когда ты клялся мне в вечной любви, по возвращении домой ты говорил то же самое жене?

— Нет, — ответил Тед. — Может, так выглядит со стороны, а на самом деле все иначе.

— Неужели?

— У меня не было к ней сильных чувств. Не было любви. Это не то, что у нас с тобой.

— Для мужчины, который не испытывает сильных чувств, ты неплохо потрудился. Ведь чтобы сделать ребенка жене, которой под тридцать, одной ночью не обойдешься.

— Перестань, Кейт. Если мне захочется слушать грубые шутки, я пойду в мужскую раздевалку. А сюда я пришел, чтобы уладить наши отношения. Грубость делу не поможет и ничего не решит.

— А что тут решать? Ты вернулся к жене. Чего ты хочешь от меня? Чтобы я начала вязать детские кофточки?

— Я скажу, чего я хочу. Хочу, чтобы ты меня поняла. Я тебя люблю. И всегда буду любить. Но я не могу просто взять и бросить Санди. Наши мальчики еще учатся в начальной школе. А теперь появится третий ребенок. Как бы она справилась одна?

— Значит, ты хочешь развлекаться на стороне и одновременно играть роль заботливого отца, да? Любящий отец и милая скромная любовница, к которой он забегает, когда сумеет вырваться из домашнего рая? Забудь об этом, дорогой. Мазохизм — не мое призвание. И второй скрипкой я не буду. Мне нужен мужчина, с которым я могла бы, не стыдясь, показываться на работе. Мне надоело прятаться по углам. И тошнит от того, что типы вроде Кремера считают меня дешевой шлюхой.

Кейт грохнула стаканом о стол. Тед поднял глаза, и она увидела на его лице тревогу. Да и вообще он походил на человека, готового к казни.

Ибо он понял, что все кончено. Но смирилась с этим только Кейт. Он смириться не мог. И вряд ли когда-нибудь сможет.

Тед, словно ухватившийся за соломинку утопающий, начал умолять:

— Кейт, ты не в себе. У тебя была сложная командировка, иди домой, отдохни. Завтра ты посмотришь на все иначе. Ради Бога, Кейт, не говори сейчас ничего, о чем будешь потом жалеть. О чем мы оба пожалеем.

— Возможно, ты прав, — сказала она, поднимаясь из-за стола. — Больше говорить не о чем. Передай Мерфи, что, к сожалению, я не смогу отведать его жаркого. У меня пропал аппетит.

Вернувшись домой, Кейт позвонила Филу Майерсу. Да, она готова отправиться в Лондон, но с одним условием: контракт должен быть подписан в течение двадцати четырех часов. Да, она хочет как можно быстрее уехать из Нью-Йорка. Она только что вернулась из командировки, и вещи собирать не придется. Нужно лишь попрощаться с родными.

Майерс позвонил ей через полчаса. В «Пост» приняли ее условия, и главный ждет ее утром, чтобы вручить контракт.

Устало вздохнув, Кейт написала заявление в «Ньюс».

Тед обойдется без письма. С работой покончить несложно. Но как покончить с любовью, она не знала. Не было опыта.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ГЛАВА 10

Европейское бюро «Нью-Йорк пост» располагалось в здании Конде Наст на Гановер-сквер. В том же здании находилась штаб-квартира журнала «Вог», и Чак Холдерс, предшественник Кейт на посту руководителя корпункта, имел возможность любоваться топ-моделями, оказываясь с ними в одном лифте. Многие из них, торопясь на съемки, надевали лишь тонкие облегающие трико. Поэтому, направляясь в корпункт, вы словно оказывались за кулисами бродвейского театра.