Любовь на первой полосе

Это решение было принято, так сказать, по вдохновению. Джереми мог опаздывать на работу. Иногда вообще не являлся. Зато когда приходил, то делал больше всех остальных сотрудников.

Для него это являлось своего рода приятным времяпрепровождением. Работать он не любил. Он был слишком ленив. Но теперь у него появились дорогостоящие привычки. Шампанское в полдень. Виски на закате. Доза, а то и две, кокаина на ночь для остроты сновидений. Со временем, белого порошка ему требовалось все больше. А порошок дорог. Как-то Джереми хотел даже попросить отца, чтобы тот увеличил ему содержание, но передумал. Отец не стал бы раскошеливаться на кокаин».

В итоге, невыразимо огорчив семью, Джереми посвятил себя карьере журналиста. И он до конца жизни продолжал бы выдавать секреты друзей и родных, если бы не встретил в «Эль Вино» Чака Холдерса. Тот как раз лишился помощника, и необходимость впрягаться в лямку самому омрачала его настроение. Если бы старый американец не пил «Боллинджер», Джереми не обратил бы на него внимания. Но Холдерс пил именно «Боллинджер», и Джереми удалось затесаться в его компанию. После третьего стакана он услышал нечто такое, что заинтересовало его всерьез: американец собирался платить новому помощнику в полтора раза больше того, что Джереми зарабатывал в «Дейли экспресс».

Уходя из винного погребка на Флит-стрит, он договорился с Холдерсом о встрече. А через пару недель сообщил в «Экспресс», что его пригласили в американскую газету. Рабочий день короче, а зарплата выше. И только один дряхлый начальник вместо целого отряда надсмотрщиков.

Все было хорошо. Пока не явилась Кейт Кеннеди. Он сразу ее невзлюбил. В ней ощущалось что-то резкое. И дело не в ее вульгарном американском костюме. У женщины есть мозги, а еще хуже то, что она не собирается торчать в кабинете. Кого она хочет ввести в заблуждение этой выдумкой о совместной работе? Ясно как день, что она явилась отнять у него хлеб.

Первое время она подержит его, пока не войдет в курс дела, не познакомится с городом. А потом — «прощай» и «счастливого пути».

Ладно, это мы еще поглядим. Никому не удавалось просто так избавиться от Джереми Бойла!

Несколько дней Кейт привыкала к новому месту. Обнаружив, что картотека забита всяким хламом, она вытряхнула содержимое ящиков в мусорную корзину, потом зарегистрировалась в библиотеке Ассоциации прессы, Большинство национальных газет делало это для подстраховки.

Кейт снова обрела уверенность в себе и даже решила по-новому оборудовать свой офис. Кабинет Холдерса напоминал мавзолей. Темные парчовые шторы были, конечно, великолепны, но совершенно не пропускали дневной свет. А от мысли, что придется работать за столом, который стоит больше, чем ее нью-йоркская квартира, Кейт бросало в дрожь. Она вызвала Джереми Бойла. Он стоял перед нею сонный, дурно одетый, похожий на дрожащего хорька. Подавив отвращение, Кейт дружелюбно улыбнулась и спросила:

— Джереми, как мы поступим с мебелью Чака?

— Она вам не нравится? — удивился тот.

— Очень нравится, но ей место не в офисе. Она не способствует рабочему настроению.

Джереми сел на один из золоченых стульчиков и тоже улыбнулся.

— В таком случае могу вас обрадовать, — сказал он. — К вечеру этой мебели уже не будет.

Теперь пришла ее очередь удивляться:

— То есть?

— Вам разве не говорили? — рассеянно отозвался Джереми. — К обеду явятся грузчики и все заберут.

— По чьему приказу? — с подозрением спросила Кейт.

— По приказу Чака. Он слишком привязался к своему барахлу, и его начальники в Нью-Йорке позволили ему забрать мебель. Все было решено еще несколько месяцев назад. Удивляюсь, что Хартман не поставил вас в известность.

— Не хватало нам еще заниматься офисной мебелью, — фыркнула Кейт и нахмурилась.

Почему же ни сам Хартман, ни кто-либо другой из нью-йоркского офиса не положил глаз на антиквариат Чака? А если положили, то почему отдали?

«Черт с ним, с антиквариатом. Заберут и хорошо. Станет просторнее. Глядишь, и работа пойдет лучше».

Кейт живо представила, как будет выглядеть ее кабинет. Большой письменный стол, на котором царит идеальный порядок. Слева электрическая пишущая машинка, справа телекс. Самое время ей посидеть в окружении этой техники, а не Джереми Бойлу.

Она взглянула в сторону приемной, и ей бросились в глаза кипы старых журналов и номеров «Пост», лежащих на полу. Оптимизма сразу поубавилось. Чтобы навести тут порядок, потребуются, пожалуй, месяцы. А времени у нее мало.

В Нью-Йорке ей дали на ознакомление три недели. После чего от нее ждут первых материалов из Европы. «А ведь я даже Лондона еще не знаю», — испугалась она.

Должно быть, Бойл уловил ее настроение.

— Вам сейчас не помешает выпить, — сказал он. — Что-нибудь покрепче. И побольше льда. Почему бы нам не сходить в американский бар в «Савое»? Немного развеемся. И если у вас будет желание, я могу ввести вас в курс дела.