Любовь на плахе

— С ними все в порядке, Джоли, — спокойно сказал Даниель. — Сегодня утром Дотер дал Хэнку пенни, и сейчас они, вероятно, покупают себе леденцы.

У Джоли буквально волосы встали дыбом.

— Я.уже проверила все окрестные лавки, Даниель, — ответила Джоли, тщетно стараясь успокоиться. Она коснулась его руки. — Ты не посмотрел бы в салуне?

— Ладно, — ответил Даниель, вложив в это краткое слово столько уверенности, что у Джоли отлегло от сердца. Даниель легонько обнял ее за плечи. — Сходи-ка в школу. Это вниз по этой дороге. — И Даниель для верности указал рукой направление. — Если не найдешь их и там, то поднимись к пансиону миссис Крейпер. Это справа от пресветерианской церкви. Там любят детишек, любят, когда те присаживаются-на церковном крыльце попить лимонаду и съесть пирожное.

Джоли кивнула и поспешила на поиски, молясь про себя, чтобы с Джеммой и Хэнком не случилось ничего плохого, чтобы они оказались в каком-нибудь безопасном, обычном месте.

Даниель смотрел вслед Джоли, пока она не скрылась за углом. «Женщины, — подумал он, криво усмехаясь. — Мужчина дает им одежду, кров над головой, кормит и что же получает взамен? „Мужья доставляют одни лишь заботы, а проку никакого!“

Поморщившись, Даниель заглянул в ближайший салун, хотя сомневался, что найдет там Хэнка и Джемму. Их просто бы вышвырнули на улицу и из «Одинокого Волка», и из «Желтой Розы» только потому, что они еще не доросли до прилавка. В салуне «Одинокий Волк» веселье было в самом разгаре. Мужчины либо распивали крепкие напитки, либо резались в карты за засаленными столами. Даниель пообещал себе хорошенько надрать уши беглецам, если только найдет их тут. Однако сердце его тут же смягчилось, едва Даниель вспомнил, как обнаружил Джемму и Хэнка на задке своего фургона, оборванных, грязных, их огромные голодные глаза…

В этот момент он заметил, что на другой стороне улицы перед лавкой стоит закрытый фургон. Молодая женщина в ярком ситцевом платье кормила из полной овсом торбы лошадей, впряженных в фургон. Ее летняя шляпка чуть сбилась на затылок. Муж ее, вероятно, был в это время в лавке, справляясь о цене бочонка гвоздей или банки с патокой.

Даниель предположил, что это чета поселенцев, наблюдая, как поглаживает и легонько похлопывает по крепким шеям лошадей молодая женщина в шляпке. Вот так и они с Илзе приехали в Просперити. У них были такой же старый потрепанный фургон, любовь, пятидесятифунтовый запас бобов и множество планов и мечтаний…

Даниель перешел улицу и вежливо приподнял шляпу, давая тем самым женщине понять, что перед ней джентльмен.

— Доброе утро, мэм, — сказал он.

Женщина улыбнулась и ответила приятным голосом со знакомым и таким приятным уху Даниеля мягким южным акцентом:

— Доброе утро, сэр.

В это время какое-то движение под брезентом привлекло к себе внимание Даниеля, и его осенило.

— Вы путешествуете со своими малышами?

— Да, — ответила женщина, отходя от лошадей. — Они сейчас в лавке со своим отцом.

Даниель задумчиво поскреб щеку.

— Если вы так в этом уверены, мэм, я бы хотел взглянуть в ваш.фургон, если не возражаете. Дело в том, что сейчас я как раз разыскиваю пару сбежавших амбарных мышек, у которых есть интересная привычка прятаться на задке фургонов.

Женщина снова улыбнулась и кивнула в знак согласия, слегка придерживая живот. До этого Даниель даже и не заметил, что она беременна.

— Бог свидетель, Енох и я хорошо присматриваем за своими детишками. Вот и еще один на подходе. Но что для нас совершенно лишнее, так это еще пара ребятишек.

Даниель уже зашел за фургон, когда до него вдруг дошло.

— Вашего мужа зовут Енох? — спросил он, не прикоснувшись к шевелящемуся брезенту на задке фургона и отступая в сторону, чтобы получше рассмотреть женщину.

Именно в этот момент из лавки на яркое солнце вышел мужчина с темными вьющимися волосами и улыбкой на лице. Рядом с ним шел ребенок, цепляясь за брюки, а другой малыш восседал на руках.

— Хозяйка лавки сказала, что Даниель живет в нескольких милях к востоку отсюда, — начал он.

Даниель издал какой-то кудахтающий звук, поскольку от неожиданности у него перехватило дыхание, а сердце бешено застучало в груди. Перед ним стоял его брат, тот самый, что долго бежал вслед за ним, плача, когда Даниель навсегда покидал родной дом, отправляясь на Запад. Это было так давно… Но здравый смысл подсказывал Даниелю, что Енох не мог получить его письма с приглашением переселиться в эти края и приехать из Северной Каролины так быстро.

— Даниель?! — воскликнул мужчина, опуская ребенка на землю. Он сорвал с головы шляпу, и перед Даниелем предстали родные знакомые черты и озорные карие глаза.

— Енох… — прерывающимся шепотом сказал Даниель, а потом громко и радостно закричал, обнимая брата: — Енох!

ГЛАВА 14