Любовь на полставки (СИ)

— Хотели бы вы, чтобы я начал вас расхваливать? — смеется Саша, начиная следовать прямо за ней, и, пользуясь плачевным состоянием обуви Риты, почти сразу нагоняет, толкая мотоцикл за ручки впереди себя, а сам спокойно следует рядом прямо по проезжей части.

— Я бы хотела, чтобы кто-то вроде тебя сейчас оставил меня в покое. Я устала и хочу домой.

Ей даже не нужно делать вид, что это правда. Еще чуть-чуть — и она просто упадет на ближайшую лавку и уснет.

— А как на счет того, чтобы кто-то (вроде меня) подвез вас до дома в таком случае? — заискивающе заглядывает Саша девушке прямо в лицо, и порыв смущенно отвернуться действительно силен. Но Рита не только стоически переносит эти знаки внимания, но и в состоянии презрительно усмехнуться, глазами указывая на мотоцикл:

— На этом?

— А в чем проблема?

— Я в юбке…

Юноша снова весело улыбается.

— Я не буду против, если вы ее снимите, например.

Взгляд его красноречиво падает на пятую точку девушки напротив. Нужно ли объяснять, как Риту ошеломляет подобное высказывание. И подобное поведение.

Она просто замирает на тротуаре, неосознанно стараясь закрыться руками… Это выглядит одновременно смешно и жалко.

Не известно, какой именно реакции ожидал Саша. Но растерянность Риты передается отчасти и ему, потому что он тоже останавливается, чтобы извиниться:

— Это была шутка, не злитесь.

«Шутка? Представлять меня без одежды действительно, должно быть, очень смешно», — Рита говорит себе так, прекрасно понимая, что этот нахальный паренек не виноват в ее низкой самооценке… Но как он не может понять, что такие подколы могут быть слишком болезненны для женщины столь непривлекательной внешности, как у нее? О, она искренне считает себя уродиной. И плевать, как там отзываются о ней другие. Скорее всего — просто льстят, а, может, просто не хотят обидеть.

Да, ее фигура не так плоха для двадцати восьми лет. Но только в этом контексте. Уже который месяц девушка силится записаться на фитнес, но разве с ее графиком это возможно? И даже если она сможет подтянуть тело, что делать с лицом? Этим изможденным, бледным лицом, выражение которого вгонит в тоску любого. Некогда яркие, бирюзовые лучистые глаза уже давно потускнели, а блестящие светло-русые локоны превратились в неряшливый пучок соломы на голове. Рита уверена, что бессильна это исправить, и не хочет.

Слава богу, пока не появилось морщин. Но, как бы то ни было, она не может себе представить, что есть хоть один человек, который, имея внешность и энергию Саши, искренне хотел бы сблизится с женщиной вроде нее.

— Вам понравились цветы? — решает спросить он, когда пауза в их беседе (если ее можно так назвать), становиться слишком длинной.

«Цветы? Те, которые он принес Алине с утра? Почему он интересуется, понравились ли они мне? Если только… Если только он купил их не для Алины…»

Удивительно, как некоторые умные и сообразительные люди способны так быстро теряться в, казалось бы, очевидных вещах.

«Это, конечно, глупость несусветная, но что если тот букет и впрямь предназначался мне?»

Рита ловит себя на мысли, что, даже если бы Саша вручил ей цветы прямо в руки и обозначил: «Это вам. Букет — для вас. Ваш!» — девушка все равно подумала бы, что произошла какая-то ошибка. И каким образом ей спросить о возможном недоразумении? А если парень посмеется, и скажет, что они на самом деле были для ее ассистентки? Что тогда? Провалиться сквозь землю?

— … Какая разница, понравились они мне или нет?

Ее грубый ответ снова воскрешает тишину между ними, и Рита желает взвыть от отчаяния.

Вот же он — Саша! Мечта из ночных грез, причина слез из-за мыслей об одиночестве. Почему бы не сказать ему хоть раз что-то хорошее и милое? Не нужно кокетничать. Просто спросить, как прошел его день или что-то в этом роде. Почему ей, Рите, непременно надо перечеркнуть любое внимание в свою сторону?

— Вместо того, чтобы тратить время на всякую ерунду — лучше бы посвятил его работе, — говорит девушка, продолжая свой путь, стараясь звучать помягче. Но все равно выходит как-то сухо и раздраженно.

Однако парень тотчас цепляется за эту реплику, нагоняет в два шага и снова продолжает ворковать со своей знакомой, как ни в чем не бывало:

— Так я и приходил по работе. Оптимизировал систему, проверил на наличие ошибок. Установил пару полезных программ для вас.

«Каких еще программ? — не понимает девушка. — Ах, да… я ведь сегодня едва ли успела бросить хотя бы один взгляд на монитор. Слишком много времени и сил ушло на сортировку и изучение кучи бумажек…»

Вообще, от Виктора Ивановича Рита слышала, что его племянник — не просто сисадмин. В конструкторский отдел он должен был поступить как программист, или даже "анти хакер", но она-таки не дала ему возможности проявить себя. Может ли это быть как-то связано с тем, что он вздумал таскаться за ней? Желает навести мосты до того момента, как окончит университет? Все равно она не сможет что-то изменить, если от генерального выйдет приказ о его назначении…

Развить эту мысль не дает следующий вопрос несносного мальчишки.

— Рита, может, выпьем кофе?