Любовь на полставки (СИ)

— Господи… — шепчет Рита, насчитывая штук двадцать, не меньше. Интересно, это он так подготовился к командировке в ее компании, или всегда столь тщательно "вооружен"?

Понимая, что копаться в чужих вещах не очень красиво с ее стороны, Рита укладывает контрацептивы на самое дно, в довесок обнаруживая там еще и бутылек со смазкой.

— Я с ума сойду с этим мальчишкой…

Аккурат к тому моменту, когда девушка в состоянии перенаправить свои мысли на нужный лад, Саша заканчивает с водными процедурами.

— Можем идти? — спрашивает Рита, и парень, бодрый и веселый, согласно кивает.

Снова усесться на кобылу, привязанную на заднем дворе, ему больше не страшно. Но посадить Риту позади себя он не предлагает, оставляя все, как было. Разве что теперь у него нет возможности распускать руки — с двух сторон висят сумки.

Из-за того, что они не смогли бы успеть на автобус, эта лошадь — единственная возможность успеть на последний поезд. Поэтому парочка, как в старых добрых фильмах, скачет через лес, в сопровождении промозглого мартовского ветра. Лошадка везет их максимально быстро, несмотря на тяжесть своей ноши, но приезжают они почти тык в притык.

— Оставлю тебя здесь, — говорит она кобыле, привязывая к скамейке недалеко от перрона. — Твой хозяин скоро за тобой придет. Спасибо, что подвезла.

Разворачиваясь, она сталкивается с растроганным выражением лица своего спутника.

— Что? — не разделяя его настроение, интересуется Рита.

— Ничего. Ты очень милая, — пожимает он плечами, в который раз сбивая девушку с толку.

— У нас нет времени на глупости! — пытается держать она лицо. — Идем! Яшка должен быть где-то на вокзале. Я поищу его, а ты узнай, с какого перрона отходит наш поезд.

Они ненадолго разделяются, и Рита почти сразу обнаруживает Яшку. Точнее, он сам ее находит.

— Вот. Твой браслет, — кидает он в ее руки вещь, и выглядит предельно негодующим. — Понимаю теперь, почему та мертвечиха про тебя сказала те вещи.

— …Какие? — борясь с дрожью в голове, спрашивает Рита. Ибо осознание того, что та бабка в лесу привиделась не ей одной, все еще пугает.

— Что мужики, когда-либо влюбленные в тебя, в большой обиде. Теперь ясно, что не просто так.

Цыган выглядит расстроенным, и Рита никак не может взять в толк, а она-то тут при чем? Должно ли ей быть дело то чувств тех, кого она отвергла, или, тем более, развелась не по своей воле?

— Яшка, я ведь просто…

— Ладно. Забудь. Где моя Тучка?

— Эм… кто? — передергивает девушку. Оно и понятно, ведь этим прозвищем порою называет ее Саша.

— Кобыла моя!

— А… Вон, за зданием вокзала. Я ее к лавке привязала.

На этом они прощаются. Рита отказывается добавить Яшку во Вконтакте или дать номер телефона, и только врожденным упорством убеждает парня отвязаться, наконец. В самый последний момент находит Сашу и заскакивает в вагон. Почти что на ходу. Как же она вымоталась…

— У тебя юбка порвалась! — констатирует Саша по дороге в их купе, но Рита вяло реагирует.

— Еще по дороге домой. Теперь понимаешь, почему я отказалась тогда прокатиться с тобой?

Парень, может, и понимает, но этот импровизированный разрез, оголяющий внутреннюю часть ее бедра, мешает мыслить здраво.

Когда оба заваливаются в купе, почти сразу падают без сил на свои нижние полки. Она — слева, он — справа, как и в тот раз. Они едва ли успевают отдышаться, а поезд уже успел набрать приличную скорость, ненавязчиво напоминая о том, что их путешествие пока еще не закончилось. Но все равно какое-то время они проводят в этом обессиленном положении, в куче сумок и пакетов, из которых торчат вещи, и таращатся в одну точку, пытаясь понять, что это такое с ними было. И только потом неторопливо приходят в себя.

Их потерянные взгляды встречаются, и на обоих накатывает необъяснимый приступ смеха. Сперва, не в состоянии сдержать свой гомерический хохот, сдается Саша, а потом уже и Рита не в силах более терпеть. Отпуская себя, она чувствует просто необыкновенную легкость. Видимо ее благоговение столь явно читается в лице, что Саша спустя какое-то время замолкает, и, не позволяя молчаливой паузе затянуться, подсаживается к Рите на ее сиденье, ни на миг не прерывая зрительного контакта. Словно хищник перед броском. И действует так же — осторожно, но все же слишком уверенно.

— Рита, — шепчут требовательные губы, а руки бережно обвивают талию девушки. — Мое солнышко…

Саша касается ее носа своим, нежно ластится, и поначалу лишь слегка прижимается губами, будто только спрашивает разрешения. И, не находя сопротивления, пусть Рита так явственно смущается, делает их очередной поцелуй просто невыносимым. Невыносимо прекрасным.

По-настоящему сносит крышу обоим, когда Рита начинает отвечать, боязливо откликаясь на то, что делает с ней Саша. И плевать, что его язык мог бы вести себя и поскромнее…

— Я люблю тебя, — хрипло признается юноша, отстраняясь только для того, чтобы взглядом попросить об ответе.