Любовь на Рождество

Иан обвел взглядом библиотеку. Его отец пригласил одного из лучших архитекторов Англии, чтобы отделать новое крыло Крейглита. Да, с тех пор мебель и шторы не меняли ни разу, но с другой стороны, дом – это не просто кирпичи, раствор и драпировки из модного дамаска, не только роскошные картины на стенах и широкие лужайки: дом – это прежде всего люди и земля, которая принадлежит им вот уже пять столетий. Невозможно усовершенствовать открывающийся из окон дома вид на холмы, на отражение неба в черной зеркальной глади озера, на вереск в цвету. Для того и предназначены окна, чтобы видеть все это.

Ему пришлось напомнить себе: теперь он несет ответственность не только за клан Макгилливреев из Крейглита. Его подопечными стали также жители земель, принадлежащих Пембрукам, – всех четырех поместий. К этим обязанностям Иан относился с такой же серьезностью, как и к долгу хозяина Крейглита. Ощущая на своих плечах всю тяжесть этой ноши, Иан часто замечал сомнения в глазах Марджори и Пенелопы, когда они напоминали ему, что теперь он граф. Неужели обязанности английского графа настолько отличаются от его нынешних? Ему известно, как управлять Крейглитом, но к роли английского графа и владельца обширных поместий его не готовили, на что Марджори то и дело указывала с тех пор, как прибыла в Шотландию.

Словно прочитав мысли Иана, Марджори вздохнула, покачала головой, оглядела его и нахмурилась, как будто сомневаясь, что лорду по плечу такое бремя.

– Тебе следовало бы задуматься не только о смене обстановки в Крейглите, однако весь он, в том числе и эта комната, – наглядный пример тому, что тебе нужна жена, знающая толк в английских обычаях и манерах, способная поддерживать знакомство с людьми, которые тебе полезны. Ты же теперь английский граф, ты должен учиться действовать как подобает графу, – снова упрекнула его Марджори.

– Придет время – научусь, – отозвался он и повернулся лицом к камину, глядя в огонь. Среди пляшущих языков ему виделось лицо Аланы, а не Пенелопы.

– Право, Иан, это время придет гораздо быстрее, чем тебе кажется, – заверила Марджори. – Мы покинем Шотландию после Рождества, как только погода переменится. Ты даже отдохнуть в Вудфорде не успеешь, в лучшем случае проведешь там пару дней, а потом придется мчаться в Лондон, искать портного, башмачника, и… словом, понадобится менять все сразу! Разве плохо, если рядом будет человек, способный дать тебе разумный совет?

– Полагаю, с этой задачей справятся и слуги, – саркастически произнес Иан, уже зная, что Марджори считает его потертые сапоги и домотканую рубашку такими же убогими, как старые драпировки на окнах. Его тетя и кузины ни о чем не жалели так, как о целой армии слуг, которыми когда-то распоряжались. Иан задумался: способны ли они хоть что-то делать своими руками? А вот чего он не предвидел, так это поездки в Лондон и необходимости провести там несколько недель. Иан надеялся по дороге остановиться в Эдинбурге, показать Фионе достопримечательности шотландской столицы, а уж потом отправиться на юг, в английскую.

– От жены в таких делах помощи гораздо больше, чем от камердинера или даже сведущего секретаря. И потом, тебе как можно скорее понадобится наследник, а значит, и жена, притом безупречного происхождения. Промедление в этом вопросе непозволительно, – она выжидающе смотрела на него, словно рассчитывала, что Иан тут же упадет на колено и начнет просить у нее руки Пенелопы.

Но Иан отличался упрямством – его мать всегда уверяла, что это упрямство он унаследовал от своих английских предков. Он давно привык сам принимать решения и не собирался перекладывать эту обязанность на кого-либо еще. Конечно, он не сомневался, что по другую сторону границы ему понадобится помощь, но пока что мог обойтись и без советов.

– Благодарю вас за заботы, тетушка, но я привык все решать сам, – в очередной раз сообщил он.

– Ну разумеется, – пропела Марджори, словно увещевая невоспитанного ребенка. – Просто… словом, англичане будут видеть в тебе чужака, иностранца, особенно если ты одет или ведешь себя неподобающим образом. Мы же тебе родня. Кто лучше нас наставит тебя в трудные времена? Ты ведь хочешь, чтобы и Фионе принесли пользу связи с английской аристократией? Благодаря умелому руководству и надлежащему воспитанию она приобретет светский лоск и сможет сделать удачную партию, несмотря на ее изъян, – партию намного лучше, чем та, на которую она могла бы рассчитывать, оставшись здесь.

Ее изъян. Неужели англичане и вправду настолько жестоки, чтобы пренебречь его сестрой только потому, что она прихрамывает? Иан задумался о том, что он мог бы дать своей сестре в Англии – красивую одежду, книги, образование, – и ощутил угрызения совести оттого, что не спешит следовать указаниям Марджори. Фиона заслуживает не только всего перечисленного, но и многого другого.

А Марджори продолжала щебетать, не сводя глаз со своего рукоделия.