Любовь на Рождество

– О нет, он не шотландец, если ты об этом спрашиваешь. Он англичанин, – вмешалась Фиона прежде, чем Алана успела ответить.

Глаза Пенелопы расширились, любопытство в них сменилось подозрением.

– Англичанин? Господи, но какого… то есть как вышло, что вы обручились с англичанином?

Алана посмотрела на Пенелопу в упор. Неужели она намекает, что Алана недостойна английского лорда – недостаточно красива или умна? Она гордо подняла – голову.

– Он маркиз, – объяснила она. – Маркиз Мерридью. Поскольку вы тоже англичанка, может, вы с ним знакомы?

У Пенелопы отвисла челюсть, голос взвился на целую октаву вверх.

– Маркиз? Так вы будете маркизой?

– Да. А моя сестра уже замужем за английским графом, лордом Россингтоном. А мой брат, граф Гленлорн, женат на сестре английского графа Сомертона.

– За Китом Россингтоном? – ахнула Пенелопа, прижимая ладонь к пышной груди. – Но ведь каждая леди Англии мечтает о… – Она вовремя спохватилась и умолкла.

– Безусловно, – согласилась Алана с недосказанным. Россингтон и вправду хорош собой и баснословно богат – он завидная добыча, которой надеялось завладеть множество женщин. Однако он выбрал Меган. Алана задумалась, означает ли изумление в глазах Пенелопы, что теперь она находит шотландских дам заслуживающими уважения.

– А я и не знала, что Россингтон женился, – пробормотала Пенелопа, заливаясь ярким румянцем.

– Мой брат стоит дюжины маркизов! – шепнула по-гэльски Фиона, сложив руки на груди и с негодованием глядя на кузину. Алана улыбнулась ей.

– Конечно, стоит, – прошептала она в ответ тоже по-гэльски.

– Говорите по-английски! – потребовала Пенелопа.

– Я сказала, что маркиз Аланы наверняка само очарование, – Фиона ехидно улыбнулась кузине. – А Иан все-таки лучше.

Пенелопа снова вздернула подбородок и обвела глазами комнату.

– Да, конечно, – сама того не замечая, произнесла она в тон Алане, но никакой уверенности в ее голосе не чувствовалось. – Но английский маркиз…

Насколько помнилось Алане, ничего очаровательного в Мерридью не было. Он искал здоровую молодую жену с большим приданым, а ее мать – титул для дочери. Этот брак был заключен в бухгалтерии, а не на небесах. Но даже если мнение Аланы о достоинствах будущего мужа не имело никакого значения ни для него самого, ни для ее матери, сама Алана не собиралась его менять.

В детстве она мечтала, что выйдет замуж за прекрасного принца и он отвезет ее на белом коне через холмы и долины, в замок возле сверкающего на солнце озера, где они будут жить счастливо до конца своих дней. Похоже, мечты сбываются далеко не всегда.

– Неудивительно, что вы так хорошо говорите по-английски, – заметила Пенелопа. – Полагаю, вас этому учили. – Задумавшись, она провела ладонью по тонкой шерсти ждущего платья Фионы. – Скажите, а незамужние сестры у вас есть?

– Только одна, – ответила Алана.

Пенелопа вздохнула с явным облегчением.

– И конечно, скоро у нее первый выезд в свет в Лондоне. – На этот раз Алана солгала: пройдут еще годы, прежде чем Сорча достигнет возраста замужества. О сестре она заговорила в пику Пенелопе. – Она красивее всех нас, – добавила Алана, зная, что когда-нибудь Сорча наверняка затмит сестер красотой.

– Да? – Пенелопа с несчастным видом поджала губы. – А другие знакомые в Англии у вас есть? Герцоги, принцы, может, даже королева?

– Сказать по правде, никого, – призналась Алана.

– Вот и хорошо… – успокоилась Пенелопа, но, увидев, что ее неучтивость не ускользнула от глаз Фионы, покраснела. – Я хочу сказать, не обязательно знать всех и каждого там, где собираешься поселиться. Сюрпризы не помешают.

– А я уверена, что с Аланой захотят познакомиться все, – заявила Фиона и с доброй улыбкой переглянулась с гостьей.

– Где находятся поместья лорда Мерридью? Моя мама, скорее всего, знакома с ним, – предположила Пенелопа.

– Кажется, в Кенте.

– А Вудфорд-Парк – в Шропшире. Это рядом с Кентом? – спросила Фиона.

– Нет, – ответила Пенелопа. – Так что шансов на нашу новую встречу почти нет.

– Если только мы не увидимся в Лондоне, – уточнила Фиона. – Элизабет говорит, что в Лондон съезжаются все.

– Кроме тебя, – отрезала Пенелопа. – Вы с Элизабет будете сидеть в детской Вудфорда, пока ты не повзрослеешь настолько, чтобы войти в светское общество. Ну и, конечно, тебе придется научиться хорошим манерам и правильному английскому языку, и даже в этом случае… – она с сомнением посмотрела на хромую ногу Фионы.

Алана заметила, как погасла улыбка Фионы.

Фиона повернулась к Алане, пряча искры слез от кузины.

– Вы поможете мне научиться, Алана? – спросила она на гэльском. – Хотя бы немножко, чтобы Иану не было стыдно за меня?

– Конечно! – с готовностью воскликнула Алана.

Фиона слабо улыбнулась, явно опасаясь предстоящей задачи. Алана уже научилась скрывать свой страх, теперь следовало первым делом научить тому же самому и Фиону.

Пенелопа направилась к двери.